Умный город ставит вопросы. Умные люди ищут ответы

Что главное в умном городе?

Умный город – это, в первую очередь, современная система управления городским хозяйством, удобный транспорт, развитые внутренние процедуры городской среды, современные каналы взаимодействия с жителями, инфраструктура, большие данные и много чего еще. Что такое умный город, и какая шестеренка главная в этой сложной системе, что делает город и умным, и полезным?

Александр Высокинский, глава Екатеринбурга:

– Для нас, безусловно, главной целью является улучшение качества жизни горожан. И умный город – это место сосредоточения технологий, которые обеспечивают качество жизни, а все остальное – это их производные. Поэтому первое, что нужно сделать, – это затвердить то, что мы понимаем под умным городом.

Второе – нужно понимать, что главным мотором развития технологий является общедоступность. Поэтому независимо от того, какие технологии будут применяться, нужно обеспечить наибольшую концентрацию этой сети, чтобы оптоволокно, условно, подошло к каждому фонарному столбу. Два этих момента позволят создать инфраструктуру, на базе которой можно будет развивать и 5G, и 6G – если мы обеспечим необходимый трафик, объем данных, это можно сделать. Хотим развивать технологии безопасности, распознавания лиц – можем это делать. Хотим развивать технологии управления городским транспортом, коммунальными машинами – и это возможно. WiFi безбарьерный на весь город – можно. Но должен появиться третий компонент – это интегратор. Многие города все это делали отдельно. Сегодня нужно рассуждать с позиций накопленного опыта, учиться у тех, кто прошел этот путь, с точки зрения изначально правильной интеграции, чтобы потом не переделывать.

Евгений Гурарий, помощник полномочного представителя Президента РФ в Уральском федеральном округе:

– Отвечать надо, в первую очередь, на вопрос: «Зачем?». Конечная цель внедрения смарт сервисов в городе – это удержание людей. Города конкурируют и будут конкурировать за людей. И вещи, связанные со смартизацией систем городского управления, – это возможность в перспективе привлекать и удерживать действительно толковых и грамотных людей.

Для меня умный город – это город, где решения принимаются на основе объективных данных, а не отчетов и переписки в системе управления, каких-то субъективных вещей. Любой город каждый день генерит огромное количество данных. И умение правильно их собирать, очищать, хранить, интерпретировать, а затем использовать в системе принятия решений – это и есть умный город.

Второй момент, умный город – это город, где принимаются качественные решения на основании оперативной и эффективной обратной связи, которая поступает от граждан. Наверное, это сложнейшая задача для всех городов мира. Сегодня мы видим разные решения, они пилотируются с большей или меньшей эффективностью, есть и города-передовики. И все это не так дешево и не так просто, потому что есть определенное накопленное наследство в части ИТ, множество внедренных систем, которые не коррелируют друг с другом, нет единых протоколов обмена данными. Безусловно, переделывать всегда сложнее, чем начинать с нуля. Но что есть, то есть.

Сегодня задача органов власти – вырабатывать решения совместно с бизнесом, который зачастую больше понимает, какой эффект может дать сервис при внедрении. Нужна правильная стыковка органов власти, бизнеса и общества, потому что, кроме самих людей, вряд ли кто-то может сказать, нужен определенный смарт сервис или не нужен.

Умный город – это озеро данных, которое структурировано, доступно и правильно защищено. Когда эти факторы будут слиты воедино и будут управляться, тогда и появится тот самый умный город.

Олег Перцовский, директор по операционной работе кластера энергоэффективных технологий Сколково:

– Если давать формальное определение, я бы сказал, что умный город – это взаимосвязанная на основе современных информационно-коммуникационных технологий система, направленная на оптимизацию работы разных элементов экосистемы города с конечной целью – снизить стоимость и повысить качество жизни граждан.

Но если уделить внимание элементам умного города, то здесь важно говорить о том, что в целом он включает умную энергетику, систему ресурсоснабжения, умный транспорт, умную систему безопасности, систему социальных услуг, городского управления. И только когда все эти элементы собираются вместе, можно говорить о полноценном умном городе, а не об отдельных его элементах. Хотя в большинстве городов мира пока внедряются только отдельные элементы, комплексной платформы я пока не встречал. В эти элементы внедряются различные современные технологии: большие данные, искусственный интеллект, интернет вещей – это такая матрица между направлениями и технологиями.

Недавно я смотрел отчет McKinsey, в котором пишут, зачем все это нужно. Это делается не просто ради того, чтобы сказать, что теперь у нас умный город, а чтобы был какой-то эффект. Есть уже целый ряд кейсов – то, чего удалось достичь. Это эффективное использование ресурсов (сокращение потребления воды на 20-30% за счет более эффективной работы системы); снижение негативного воздействия на окружающую среду (выбросы парниковых газов сокращаются на 10-15%); экономия времени граждан (на 15-20% за счет эффективной транспортной системы); повышение безопасности и снижение количества преступлений (регистрируется на 30-40% преступлений меньше, реакция экстренных служб ускоряется на 20-35%). То есть это вполне осязаемые показатели. Где-то экономический эффект можно посчитать в чистом виде, а где-то он больше социальный, но его тоже можно пересчитать в экономику. Пока, конечно, не все решения экономически оправданы. Но с каждым годом таких становится все больше, и мне кажется, что уже в ближайшее время термин умный город из абстракции и игрушки станет насущной необходимостью.

Максим Исаев, руководитель проектного офиса «Умный город», «Русатом Инфраструктурные решения»:

– Города – это комплексные системы, самые сложные, которые были изобретены человечеством за всю его историю. Эти системы нелинейные, они постоянно меняются и требуют определенной актуализации.

Есть два момента, почему мы приходим к обсуждению всей этой умности. Первый – глобальные процессы урбанизации. В России 75% – это городское население. В мире к 2030 году порядка 80% будут жить в городах. Это все новые вызовы для городов: нагрузка на инженерную инфраструктуру, новые требования к качеству жизни, нагрузка на бюджеты и т.д. Второй момент – это цифровизация. Развитие технологий бурными темпами меняет облик городов, сценарий их использования.

Цифровая трансформация меняет города так же, как и автомобилизация в 1950-х. Они становятся более человекоцентричными, концентрация функций возрастает, все движется за нами, поскольку мы потребляем функции через смартфоны.

Что делает город умным, с нашей точки зрения? Это качественные городские сервисы, то есть необходимость развития человеческого капитала. Это город здоровый, потому что образ жизни, городская среда должны исключить негативное воздействие на здоровье горожан. Это данные, на основе которых должны приниматься решения – и те, которые генерируются, датчиками, сенсорами, видеокамерами, и данные соцсетей, и данные, генерируемые специальными сервисами вроде «Активного горожанина». Это все то, чем можно воспользоваться, чтобы принимать решения по основным городским процессам.

И очень важный момент – это город эффективный, с точки зрения внутренних процессов в муниципалитете, межведомственного взаимодействия, управления инженерной инфраструктурой, что может быть не видно для рядового горожанина, но играет огромную роль в обеспечении комфорта и качества жизни в городе.

Александр Маликов, директор по продажам Orange Business Services:

– Умный город – это инструмент, технологический ответ на верхнеуровневые вопросы, которые стоят перед муниципалитетами. Один из них – качество жизни. Другой – удержание людей, конкуренция с другими городами. Такие же задачи стоят перед крупными предприятиями. И Smart City – это один из возможных инструментов их решения, в нашем случае – технологический. И если бы ответ на вопрос оканчивался в этот момент, то термин нужно было бы менять на технологический город, например. Но, чтобы ответ был полным, нужно добавить еще два понятия, которые относятся к термину «умный». Умными же людей называют. Поэтому Smart City – это город, в котором правильно выстроена система принятия решений, о том, например, какие технологии полезны, работают на целевую задачу, а какие нет. Второе понятие – это прогноз. Если мы будем исходить из имеющихся на сегодня технологий, то мы не достигнем цели в силу того, что технологии эволюционируют и меняются быстрее, чем мы их имплементируем, и скорее всего, они устареют к моменту внедрения. Поэтому важным аспектом подхода к Smart City является возможность прогнозирования, то есть создания базы, которая подразумевает эволюцию технологий, дальнейшее их внедрение и усовершенствование модели.

Тимур Абдуллаев, основатель «Школы главного архитектора», руководитель архитектурного бюро In.form, главный архитектор Екатеринбурга в 2014-2017 гг.

– Город – это, прежде всего, нематериальная среда, это люди. Вопрос, чего такого умного вкладывается в это определение, может сегментироваться бесконечное количество раз и расширяться все дальше. Но почему мы обсуждаем тему умного города, почему это определение появилось? Потому что города переживают следующий этап развития, переходя от индустриального к постиндустриальному, цифровому обществу. Соответственно, структура городской экономики абсолютно меняется. Люди сейчас иначе пользуются городом.

Кроме того, урбанизация не останавливается, процесс продолжается. Все больше людей концентрируются в мегаполисах. Соответственно, сама форма развития городов нуждается в реформировании.

Поэтому умный город – это новая система коммуникации между людьми и муниципалитетами на основе анализа большого количества потребительских запросов, понимания того, как люди хотят пользоваться городом.

Объект или субъект?

У человека есть воля, самоидентификация, он чувствует себя. А умные гаджеты пока не чувствуют. Но недалек тот час, когда умный холодильник не откроет дверь в два часа ночи из-за заботы о здоровье человека. Тем самым машина примет самостоятельное решение, исходя из какого-то собственного мнения на этот счет. Можем ли мы представить себе умный город не в качестве объекта, а в качестве субъекта управления, который имеет свою точку зрения, может «присутствовать» на заседании городского совета, где его будут спрашивать, что он думает по этому поводу? Может ли произойти такая трансформация, или мы остановимся только на технологических аспектах?

Александр Высокинский:

– Не только может, это произойдет. Вопрос только в том, когда это случится, исходя из того, что идет ускорение интенсивности развития городов. Тот же Екатеринбург за 30 лет прошел огромный путь от миллионного промышленного центра до начала деятельности как мирового города, с соответствующим изменением структуры экономики. Если раньше мы планировали четыре мероприятия на день, и считалось, что это хорошо, то сегодня, с появлением гаджетов, информационных технологий, мы планируем восемь-десять и считаем, что можно еще. Растет интенсивность, нагрузка. И здесь, мне кажется, рано или поздно кто-нибудь придумает «таблицу Менделеева» для умного города. По аналогии: есть элементы, которые человечество еще не открыло, но Менделеев четко сказал, что они будут здесь, с определенными свойствами.

Второе, что окажет влияние, – это анализ больших данных, когда действительно появится способность прогнозировать какие-то вещи, исходя из накопленной базы знаний. Сегодня она разрозненная, но рано или поздно будет единой. Простой процесс: в городе растет рождаемость, значит, что как только появился новый ребенок, нужно увеличить количество мест в поликлиниках, через три года – в детских садах, через семь – в школах и т.д. Это все можно просчитывать, исходя из показателей социально-экономического развития. Поэтому рано или поздно мы будем вести диалог с городом. И объектом переговоров будут горожане.

Евгений Гурарий:

– Сегодня телеком-операторы снимают о нас данные примерно по 300 показателям. За небольшой промежуток времени они могут с точностью до 90% определить такие индивидуальные вещи, как вероисповедание, место жительства, потребительские предпочтения. Мы включили телефон – и уже начинаем передавать данные. Нам это может не нравиться. Но может не нравиться и то, что дождь собирается. Поэтому, к сожалению, в какой-то части гаджеты уже управляют нами и влияют на нас.

А в части искусственного интеллекта, мое глубокое убеждение, что чудес не бывает. Беспилотные автобусы через несколько лет не заполонят город. Умные холодильники не будут массово решать за человека. И чиновников не заменит искусственный интеллект. Есть поступательность, инертность мышления, и это нормально – невозможно все враз поменять.

С другой стороны, количество технологических решений, в том числе на основе искусственного интеллекта, будет расти. Но ими пока все равно управляют люди, которые создают программные решения. Понятно, что количество таких решений будет расти. Сейчас обсуждаются двойники предприятий, с помощью которых руководители смогут моделировать процессы, прогнозировать, экспериментировать – не на живых предприятиях, не на людях, а на цифровой копии. Появятся и цифровые копии городов, на которых можно будет апробировать те или иные решения. И эта прогностическая функция очень важна. Но мне бы не хотелось, чтобы городом управлял искусственный интеллект, пусть это будет все-таки человек.

Олег Перцовский:

– Пока то, что у нас есть, – это не искусственный интеллект, а это интеллект, созданный и запрограммированный людьми. Он может собирать данные и сам развиваться. Тем не менее все решения, которые он принимает, соответствуют правилам, созданным человеком. Но я думаю, что ситуация будет меняться. Не исключено, что мы придем к тому, что искусственный интеллект станет действительно интеллектом и начнет сам определять правила игры, хотя здесь будет много вопросов юридического и этического характера. Один из них – кто будет нести ответственность, если он ошибется. Но, так или иначе, прогресс не остановить. А что касается восстания машин, я очень надеюсь, что законы робототехники Айзека Азимова будут работать.

Максим Исаев:

– Хотим мы в это не верить или нет, но будущее наступает. Как только будет доказано, что искусственный интеллект обеспечивает большую безопасность, чем оператор-человек, очень быстро сформируется нормативно-правовая база где-нибудь в Калифорнии, все страны ее скопируют и адаптируют под себя. Это все ближайшая перспектива. Все, что связано с развитием алгоритмов искусственного интеллекта, машинным зрением, нейросетями, автоматизацией, голосовыми интерфейсами, – за этим будущее.

Александр Маликов:

– Если отвечать на этот вопрос как эксперт, верю ли я, что город сможет стать субъектом, самостоятельно принимать решения, то с технологической точки зрения, конечно, да. Эти перспективы хоть и не определены во времени, но гарантированы. Но хочу ли я жить в городе, у которого есть воля в принятии решений в отрыве от воли граждан, наверное, не очень. Я бы предпочел увидеть искусственный интеллект, принимающий решения в плоскости «как», а не в плоскости «зачем». Пусть это будет прекрасный исполнитель, которому ставишь задачу – надо, чтобы в городе всегда было чисто, а как ты этого добьешься – решай сам. Пусть технологически сам придумает, как этого добиться. Но я бы не хотел, чтобы он самостоятельно принимал решения, как коммуницировать с гражданами. Может, он вообще решит, что этого не нужно делать, потому что люди принимают решения не на основе объективной информации, как он, а на основе субъективных суждений. Так что тут надо разграничить сферы деятельности.

Тимур Абдуллаев:

– Есть внутреннее противоречие – искусственный интеллект предполагает не только систему сбора и обработки данных, а еще и принятия решения. Он на то и интеллект, что должен принимать решения. В общем, парадоксально бы выглядело. Но умный город – он абстрактный. Получается обезличивание ответственности за судьбу города, за развитие, за то, как город коммуницирует с людьми. Так что это не более чем инструмент. Пусть он лучше останется на уровне разговаривающего холодильника. Этого будет достаточно.

Немного политики

Что лучше – качественное решение или персонифицированная ответственность?

Александр Высокинский:

– Перед началом дискуссии прозвучал тезис о том, будем ли мы счастливы в этом городе. Приведу пример из собственного опыта. Мы начали зимой чистить тротуары – было большое количество обращений. Но после этого снова появилось множество обращений – перестаньте это делать, зимой ребенка на санках неудобно в садик отвозить. Собираемся построить сквер – появляется активистка, которая говорит, что не надо здесь детской площадки, потому что малыши будут шуметь. Хотим мы того или нет, но мы все равно будем обсуждать, кто главнее – меньшинство или большинство. Будем обсуждать, есть ли у человека право отключить электронные системы или нет? Даст нам наличие подобных вещей ощущение счастья или нет?

Ощущение счастья дает то, что ты считаешь правильным. Поэтому большие данные могут стать средством манипуляций. И уже являются, как мы видим. Манипулирование – это функция денег. И мы в этом уже живем. Поэтому нужно четко договариваться: умный город – это именно инструментарий. Он нам помогает, а живем мы сами. Потому что за много лет со времен Макиавелли поменялось очень немногое. Изменились инструменты, но это всего лишь технологии. А сам человек остался человеком. Он не будет считать себя счастливым, если искусственный интеллект все время будет ему говорить, что он должен и что не должен делать. А завтра этот инструментарий может быть совсем другим. Мы живем в один век технологий, наши дети будут жить в другой век, а Макиавелли каким был, таким и остается. Интриги останутся, попытки манипулировать останутся, «борьба престолов» останется.

Делиться или нет?

Самое главное, самое дорогое – это большие данные. Если город все правильно сделает, он накопит огромный капитал. Вопрос: что с этой ценностью следует делать дальше? Сделать ее общедоступной, чтобы бизнес ее преумножал и создавал новые сервисы, или, наоборот, закрыть все, объявить секретным и никому не давать?

Александр Высокинский:

– Технологии могут стать как спасением человечества, так и оружием массового поражения. Есть моменты в жизнеобеспечении города, которые нельзя разглашать, чтобы, например, не оставить его без тепла в двадцатиградусный мороз. Такие вещи при неверном подходе очень опасны. Поэтому город должен эти данные охранять. Многие горожане не задумываются о логике тех или иных решений. Когда мы в дождь моем улицы, большинство горожан начинают кричать, что чиновники отмывают деньги. Поэтому объясняешь, что хозяйки, прежде чем стирать белье, его замачивают, а когда дождь размачивает грязь, смывать ее с дорог существенно легче. И после дождя будет чисто. И у нас таких тонкостей – миллион. Если город сравнивать с человеком, ну, давайте предложим любому из зала рассказать все про себя. Если идти по этой аналогии, то все будет понятно. Поэтому город, как и человек, будет готов чем-то поделиться. Но что-то может быть использовано и для того, чтобы город шантажировать.

Евгений Гурарий:

– У меня однозначный подход: общедоступность данных – это к большой беде. У нас в принципе нет культуры защиты данных. Есть такая шутка: Россия – самая быстро читающая страна, мы никогда не читаем то, что написано мелким шрифтом, когда подписываем разрешения на использование наших данных, а потом удивляемся, почему нам названивают.

Вместе с тем данные – это золото, это нефть. Кто владеет данными, тот владеет миром. Поэтому сегодня все крупные компании начинают заниматься аналитикой данных. Бизнес конкурирует за данные, потому что они стоят денег. Некоторые регионы, города покупают данные у операторов связи, чтобы просчитать транспортное планирование и т.д. Думаете, сотовые операторы аналитику дают просто так? Нет, за очень немаленькие деньги.

Государство – это огромный агрегатор данных. Вопрос в другом, когда данные не структурированы, не очищены, они никому не нужны. Поэтому нужны люди, которые умеют с этими данными работать, правильно их хранить, кодировать, структурировать, которые понимают, что с этим делать. Ритейлеры, например, это уже знают. Но нужно понимать, какие данные распространять нельзя. Понятно, что их всегда можно деперсонализировать, но с ними надо правильно работать. Поэтому я за понятное, прозрачное, но регулируемое использование персональных данных и тех данных, которые мы генерируем в процессе жизнедеятельности.

Максим Исаев:

– Надо регламентировать. Но только чтобы не получалось так, что мы не знаем, как это делать, поэтому никому не отдадим. Данные бывают разные. Если мы говорим о тех, что принадлежат коммерческим компаниям, то они их используют успешно, и на основании этих данных улучшают свои сервисы. А что делать с данными, которые генерируются городской инфраструктурой за наши деньги, – с этим во всем мире большой вопрос.

Олег Перцовский:

– К деперсонифицированным данным должен быть максимально открытый доступ. Это дает возможности для развития инновационных бизнесов на основе цифровых разработок, и это очень важно для бизнеса (когда нужно протестировать новый продукт, например). Доступ к данным должен быть, хотя, конечно, не ко всем.

Александр Маликов:

– Ответ на вопрос, что делать с муниципальными данными, более-менее уже сформулирован. Существует практика на эту тему. Данные обычно делят на три категории. Есть данные публичные, например, о городском бюджете. Они должны быть общедоступны и бесплатны. Это, естественно, не сырые данные, а дополненные, и это уже не данные, а знания. Второй блок – закрытая информация, которая несет сведения, имеющие отношение к безопасности. Нельзя рассказывать всем вокруг, под каким давлением подается газ, на какую котельную и вообще, как там клапан открыть. Ничего хорошего из этого не будет, и большой пользы от этих данных людям нет – сплошной вред. Есть третий блок – коммерциализируемые данные, то есть знания города о том, как ведут себя граждане, как они получают услуги, чем пользуются. И доступ к этим данным позволяет частному бизнесу создавать классные продукты и зарабатывать на этом деньги. Нет ничего зазорного в том, чтобы муниципалитет эти данные продал или передал на партнерских основаниях, если продукт, который создала частная компания, очень нужен городу. Коммерциализируемая информация никак не вредит городу и его жителям, а только помогает через создание полезного продукта.

Тимур Абдуллаев:

– Безусловно, большие данные – это товар, который на рынке активно присутствует, и замечательно, если бы городам удалось аккумулировать информацию, которая помогала бы им в развитии. Любой современный город – гигантская параметрическая модель. Чтобы принимать решения о развитии территорий, транспорта, социальных сфер, надо оперировать огромным количеством данных, чтобы эти решения были дальновидными, спрогнозированными, правильно спланированными. Было бы здорово, если бы так и происходило. Но сами по себе эти данные в абстрактном виде, как показывает наша практика, практически ничего не дают. Базовое значение имеет структура этих данных, которая появляется на уровне запроса. А если параметризация того, что мы хотим мониторить, не задана на старте, то воспользоваться абстрактными большими данными под определенную задачу экономики либо городского хозяйства проблематично.

P.S. А итог, подведенный в конце дискуссии, был таков: чем умнее жители, тем умнее город. И надо делать так, чтобы умные люди хотели сюда приехать и остаться здесь жить.

Автор: Сергей Савинов

---------------------------------

Полезная информация

Вы приняли решение приобрести новый монитор? Мониторы в Минске в широком ассортименте по привлекательным ценам. Выбирайте понравившуюся вам диагональ.