Вячеслав Правдзинский: В Ижевске хорошо видна ломка, которая происходит в индустриальных городах

Об уровнях дизайна, проекте «Сделано в Удмуртии» и контексте

– Вячеслав, начиная разговор, стоит договориться о терминологии. Вас называют «дизайнером». Насколько это соответствует вашим ощущениям?

– Строго говоря, я не совсем дизайнер в привычном понимании этого слова. Чтобы объяснить, в чем разница, нужно пояснить, что такое дизайн.

Мы с коллегами придерживаемся концепции трех-уровневого дизайна, которая делит его на три составляющие: дизайн как существительное, как прилагательное и как глагол.

Существительное отвечает на вопрос «что?». Дизайн на уровне существительного – это запрос человека, общества. Человек идет в магазин покупать рубашку, уже имея в голове ее примерный образ и характеристики. Формирование техзадания – это тоже дизайн, и, соответственно, на этом базовом уровне любой человек – дизайнер, поскольку занимается формированием образов, которые хочет воплотить сам или найти в уже реализованном виде.

Дизайн на уровне глагола – это переход от запроса к его функциональному воплощению. Глагол отвечает на вопрос «что делает?», то есть отражает чисто функциональную составляющую предмета. Например, у меня есть запрос на хранение небольшого количества воды. На уровне существительного я, скорее всего, представлю сложенные ладони, в которых держу воду. Переходя к дизайну на уровне глагола, я перевожу свой мысленный образ-запрос в форму, используя подручные материалы, так у меня появляется примитивная пиала или чашка. Дальше я начинаю работать с этим предметом на уровне его функциональных возможностей: делаю устойчивое основание или превращаю открытую форму в закрытую, получая кувшин или чайник, работаю с ручками, делаю горлышко, чтобы удобно было наливать, и т.д. Все эти модификации отвечают на вопрос «что делает» или, иначе говоря, «как это работает».

Наконец, зафиксировав необходимую форму, я начинаю ее тиражировать. И вот тут возникает необходимость говорить о дизайне на уровне прилагательного, которое отвечает на вопрос «какой?». Я крашу сосуды в разные цвета, чтобы они отличались, придаю каждому особенную фактуру и рисую на них различные сюжеты. Все это нужно для того, чтобы каждый сосуд вызывал эмоции еще на этапе зрительного контакта.

Таким образом, люди, говоря о дизайнерах, обычно имеют в виду тех, кто работает на внешнем уровне, на уровне прилагательного. Я же работаю преимущественно на уровнях существительного и глагола. А прилагательного касаюсь только для того, чтобы сделать эскиз. Или когда проще, быстрее или дешевле сделать работу самому.

На уровне прилагательного я дизайнер «средней руки». Дает себя знать отсутствие базового образования. Ключевая моя компетенция в том, что я замыкаю на себе весь процесс создания образов – придумываю идею, прорабатываю ее и реализую. Я могу строить работу на всех трех уровнях, а именно такие навыки наиболее востребованы в общественных проектах, где значительную роль играет содержание и тональность подачи. Мои функции в плане дизайна ближе к функциям творческого директора: я получаю задачу, перевожу ее с языка заказчика на язык исполнителя, подбираю исполнителя, контролирую качество и корректирую итоговый результат, если нужно.

– Насколько сложно было работать с символикой и «фирменными» цветами республики, готовя проект «Сделано в Удмуртии»?

– Сам логотип – восьмиконечная «звезда» – был сделан за один вечер. Просто потому, что нужно было срочно что-то придумать. Не буду врать, глубоких исследований по этому символу не проводилось, хотя сказать, что я не имел представления о финно-угорской символике, тоже нельзя. По образованию я историк и в университете и после него активно интересовался культурой финно-угров.

У этого проекта своя логика. Я исходил из того, что визуальная семантика Удмуртии так или иначе связана с вышивкой. И если смотреть на вышивку не на уровне прилагательного, а на уровне глагола, то есть на то, как она устроена структурно, мы можем выделить ряд черт, которые перенесены в стиль «Сделано в Удмуртии». Первое – жесткая сетка, по которой построена вышивка, – это структура ткани, она фиксирует место и форму изображения. Второе – специфика инструмента, все узоры на ткани, как правило, выполнены в одной толщине или же кратны единому знаменателю – нити.

Переходя на уровень существительного, вся эта красота и насыщенность праздничного удмуртского костюма создается не только для внешнего эффекта, но и в практических целях – это сообщение, причем много-уровневое и для разных зрителей.

Поэтому знак «Сделано в Удмуртии» и все пиктограммы также подчиняются вышеперечисленной логике: жесткая сетка размещения, как на ткани, пиктограммы и знак выполнены линией единой толщины. Пиктограммы в комплексе передают то или иное сообщение, как правило, связанное с отраслями, развитыми в Удмуртии, так же, как вышивка на костюме рассказывала о его хозяине.

Что касается фирменных цветов – белого, черного и красного, я был в восторге, когда впервые увидел их на флаге Удмуртии. Это одно из древнейших и самых сильных сочетаний. Но это сочетание очень удобно, если работать с деловым стилем, а для оформления развлекательных мероприятий его уже не хватает. Выручает красный, но от него быстро устаешь, и теперь три цвета стали для нас в какой-то степени ограничителем. Но мы работаем и с другими цветами – синим, темно-синим. Это спокойные и более мягкие аналоги черного.

– Попытка осовременить логотип ХК «Ижсталь» вызвала бурную реакцию болельщиков, в основном негативную. Вас это удивило?

– Такое уже было не раз в хоккее и других видах спорта. Но настолько острая реакция на идею поработать с логотипом «Ижстали» стала для меня сюрпризом. Я изначально относился к ней без необходимой доли внимания и понимания специфики, и это было ошибкой. К этой работе я подходил как к задаче в череде других: у логотипа, казалось, не было хозяина, который бы им занимался, а необходимость «причесать» его была очевидной. Но «хозяин» неожиданно нашелся – коллективный, очень колючий и резкий, я это не учел.

Проблема логотипа «Ижстали» в том, что он сделан объективно плохо, топорно. В нем много ошибок с точки зрения проектирования, в нем видны инструментальные ограничения, в которые были зажаты авторы предыдущих версий. Но помимо технических проблем была еще проблема того, какую из старых версий считать оригинальной. Тем не менее логотип стал родным для болельщиков, которые не видели ошибок. Особенность такого рода символики еще и в том, что она всегда в контексте. Условно, если мне не нравится логотип кофейни, но кофе готовят хороший и мне здесь удобно, то мне не так важно, какой у нее логотип. Но если, кроме логотипа, ничего больше нет или я впервые пришел в это место, я буду более внимателен и к логотипу, и к общему стилю, и к тому, как со мной общаются официанты. Поэтому если клуб хочет развиваться, ему нужно работать и с новой аудиторией, а значит, и с визуальным языком, на котором он с ней говорит.

Для нас работа над логотипом «Ижстали» стала хорошим опытом. По ее итогам получились довольно крепкие эскизы. На презентации, кстати, были представители сообщества болельщиков, за что им большое спасибо, было ценно услышать об их ощущениях. Руководство клуба в итоге не взяло в работу ни один из наших вариантов и остановилось на доработанной версии старого логотипа. Звезды в нем стали лучше, но проблемы со шрифтовой частью остались. В любом случае, основная цель, которую мы перед собой ставили, – научить ижевских дизайнеров работать со спортивной символикой. Сейчас в республике растет число спортивных событий, а значит – и запрос на разработку символики.

– Символ всегда существует в контексте?

– Разумеется. Есть множество древнейших символов, существующих в самых разных контекстах. Для человека далекого прошлого крест с продолговатой нижней палкой был символом мирового древа, для нас же это символ христианства. Крест, очерченный кругом, символизировал солнечный диск. В Костромской и Ивановской областях, где раньше жило финно-угорское племя Меря, находят похожие друг на друга фигурки «волосатого Иисуса» – распятие, на котором Христос изображен с растопыренными пальцами и вздыбленными волосами. Какое-то время ученым было не ясно, почему он изображался таким, пока не поняли, что эти фигурки появились на стыке языческой и христианской эпох. Произошла трансформация, взаимопроникновение символики: так изображали движение солнца по небосводу. Пальцы на правой и левой руке – это лучи солнца на восходе и закате, вздыбленные волосы – солнце в зените, а само распятие – мировое древо, поддерживающее небосвод.

О «ломке» Ижевска, стареющей архитектуре и пешеходной улице

– Ваши впечатления об Ижевске – какие они?

– Я прилетел в Ижевск в начале апреля 2017 года. Сел в машину, мы подъехали к окраине, начались классические «спальники». Доехали до центра, и я поймал себя на мысли, что увидел город, фактически представляющий собой один большой спальный район. Это очень запомнилось, потому что я вырос в историческом городе Костроме, где тоже есть «спальники», и сам я жил на окраине в таком районе, но существует и историческая часть. И ты точно понимаешь, когда начинается центральная часть города. Так что, первое впечатление от Ижевска было не очень радостным. Но тут свою роль сыграла и весна – грязные сугробы, слякоть.

Последующие впечатления были уже совершенно иными. Ижевск выделяется, прежде всего, людьми. Здесь очень высокая концентрация компетенций и высок уровень того, что называется «softskills» – «смежные навыки».

Люди – главная ценность Ижевска, по крайней мере, для меня. Не скажу, что здесь у меня есть любимые места, пространства, куда непременно надо пойти, как на Покровскую в Нижнем Новгороде или Баумана в Казани. Может быть, они появятся в будущем. Пока же люди – самое яркое и сильное положительное впечатление от Ижевска.

– Можно и нужно ли что-то делать, чтобы Ижевск визуально изменился?

– А Ижевск и так постоянно меняется, независимо от наличия или отсутствия у кого-то желания. Но здесь очень хорошо видна ломка, которая происходит сегодня во всех индустриальных городах.

Исторические города в основном возникали как торговые, что сказывалось и на застройке. Индустриальные города или индустриальные районы начали появляться в начале прошлого века, и строились по иным принципам. В старых городах окраины возникали вокруг уже существующего (изначально – торгового) центра, который практически не менялся; в новых же, индустриальных городах таких центров не было, и сегодня торговля перестраивает и перенастраивает их центры под свои нужды. Перестроенные первые этажи, ужасная ситуация с рекламой – «прыщи» торгово-гормонального развития последнего времени. Они появляются от того, что «организм» города не предназначен для «переваривания» экономики, которой его наполняют. Это происходит почти во всех индустриальных городах и на индустриальных окраинах.

– Где еще наблюдаются аналогичные процессы?

– Можно взять любой индустриальный город. В некоторых исторических городах – Суздале, Костроме и др., существуют нормы архитектурного регулирования, которые не позволяют бизнесу менять их облик, да и денег там меньше, потому и строят меньше. А есть, например, такой же исторический, но более богатый Ярославль, и центр его уже более дробный, у торговли там было больше возможностей влезть в архитектуру города. Сейчас там уже значительно чище и лучше, но Ярославль моей молодости, куда я приезжал из условно «чистой» Костромы, казался мне смешением всего со всем. У меня к этому негативное отношение, но это действительность, от которой не уйдешь, и которую надо прибирать, наводить порядок.

– Дизайн-код – это один из элементов уборки. Что еще необходимо городам?

– Чтобы не уходить в теорию, давайте сравним неорганизованный рынок, какие возникали в 90-х, и более-менее приличный торговый центр. В торговом центре есть свой дизайн-код, там нельзя по собственному желанию налепить вывеску, есть жестко выделенные места, пространство для рекламных акций. В торговых центрах существует планирование. И перед тем, как вы начнете там свой бизнес, вас свяжут с менеджером, который скажет, условно, что аптек более чем достаточно и еще одна точно не нужна. Аналогичное планирование необходимо и городским пространствам, нужна работа с бизнесом через анализ и предоставление данных.

Получения от среды максимального эффекта через обработку данных в городах сегодня тоже нет. В качестве примера можно привести Центральную площадь Ижевска – огромное пространство, которое обходится городу довольно дорого. При этом горожане практически ею не пользуются, приходят на нее раз в год, на День города.

Центральная площадь, как и любое пространство, нуждается в наполнении. Это не значит, что ее нужно заставить ларьками и палатками, но почему не сделать там открытую детскую площадку, оборудовать места для комфортного отдыха? То же самое касается всей центральной части города. В Ижевске большие пространства обнесены заборами – это рушит линию улицы, выключает кусок пространства из жизни города, а для горожанина это слепое пятно, он проходит мимо. И если мы хотим видеть центральную часть Ижевска действительно центром, она должна быть насыщена функциями. И никаких заборов быть не должно. Первые этажи, если это не режимные объекты, должны быть доступны и наполнены сервисами.

– В Ижевске не сложилось единого центра города. Нужно ли пытаться его создать?

– Я бы с этим утверждением поспорил. Может быть, его нет в режиме географической точки, «нулевого» километра, но это нормальная ситуация. Тем не менее у города есть центр, который понимается таким горожанами. Если я нахожусь в городке Металлургов или на Восточном поселке, я не в центре, а на Пушкинской или Советской – в центре.

То, что центр размыт, не проблема, проблема в том, что он не наполнен смыслами. Хотя локально такие смысловые центры тоже есть. Если я хочу интересно провести время, я еду в район улицы Свободы, где есть бары, рестораны, все в пределах шаговой доступности. То есть центр барно-ресторанной жизни имеется. Как существует и культурный центр: Нацмузей, Театр оперы и балета, Музей Калашникова – они находятся близко друг к другу. А вот торговой улицы в Ижевске нет, хотя когда-то она была – нынешняя улица Горького. С другой стороны, когда в городе есть сложившийся центр, в котором сосредоточены культурные, торговые, развлекательные и прочие функции, это не очень хорошо – возникают проблемы с транспортом и т.д.

Переориентация Ижевска на «город как сервис», то есть город, который адаптируется под запросы горожан, – один из возможных выходов из ситуации, поскольку от торговли и застройщиков мы уже никуда не денемся, поэтому нужно договариваться о правилах, по которым город будет развиваться дальше. Мне, как и многим, очень нравится, каким был, судя по книгам и фотографиям, Ижевск 1970-80-х годов, но проблема всей модернистской архитектуры в том, что она очень быстро и плохо стареет.

– Быстрее, чем любая другая?

– Почему наш глаз до сих пор хорошо воспринимает здания, построенные сто или даже двести лет назад? Просто потому, что человек вышел из природы, где все фактурно: смотришь на лес, на дерево и видишь бесчисленное количество деталей. В природе сложно встретить однородные пространства. И когда человек оказывается там, где все монотонно и ровно, он сначала приходит в восторг, но живя в таком однородном пространстве подолгу, люди начинают испытывать дискомфорт, пытаются доработать бетонные коробки на свой вкус, кто с помощью граффити, кто с помощью остекления балкона или лебедя из покрышки на клумбе.

Насыщенные деталями фасады стареют лучше и дольше – пыль оседает на них неровно, обеспечивая игру красок, света и тени. Даже соляные разводы смотрятся на старых зданиях органичнее. А «хрущевки» и типовые дома стареют быстрее и хуже, но они и задумывались как временные. Собственно, именно поэтому в Европе стараются даже большие здания строить из кирпича – он дает фактурную поверхность, которая стареет намного дольше.

– В Ижевске красиво стареющих зданий, увы, не так много. Может быть, именно поэтому в столице Удмуртии так и не появилось пешеходной улицы – такой, как Вайнера в Екатеринбурге, или Баумана в Казани…

– Пешеходные улицы не возникают в городах сами по себе или по чьей-то прихоти. Они появляются там, где есть узкая историческая застройка, не позволяющая комфортно разделить пешеходные и транспортные потоки.

Но это не единственное условие появления в городе пешеходной улицы. Ее пространство должно быть насыщено. Идя в театр или кино, я смогу тут же поужинать, а потом что-то купить. На самой улице или рядом с ней должны быть офисные здания – работающие в них люди обеспечивают дневной трафик.

В Ижевске теоретически пешеходная улица могла бы появиться в районе ул. Красногеройской. Часть функций, присущих пешеходной улице, там есть, но нет культурного маршрута, нет офисных зданий, а студенты УдГУ, обеспечивающие дневной трафик, не самая платежеспособная и стабильная часть населения. Так что, перед тем как задуматься над созданием пешеходной улицы, необходимо провести исследования и все внимательно посчитать.

О советах главе, историческом корпусе завода и дизайн-коде

– Вы являетесь советником Главы Удмуртии по вопросам развития городской среды. Эта должность для многих загадка. Что входит в сферу вашей деятельности?

– Советник советнику рознь. Есть советники, которые долго работали во власти и теперь имеют возможность что-то рекомендовать благодаря своему опыту. Есть профильные специалисты, не являющиеся сотрудниками министерств и ведомств. Я же скорее выступаю в роли оперативного проектного менеджера, который курирует проекты в сфере развития городской среды и дизайна.

Хотя сейчас запрос на дизайн, благоустройство или вовлечение граждан в эти процессы и оформился довольно явно и предметно, у нас нет условного министерства дизайна. Связано это в том числе и с тем, что работа в основном проходит внутри, это внутренний сервис. Поэтому здесь нет ничего загадочного, непонимание роли советника возникает потому, что его функционал, как правило, внутренний и непубличный, и завязан он на главу и членов гравительства.

Эту деятельность сложно «завести» в структуру какого-то одного ведомства, потому что, выполняя поручения главы, приходится взаимодействовать со многими министрами и муниципалитетами. Также развитие городской среды – это междисциплинарная область, которая затрагивает и строительную, и архитектурную, и культурную, и социальную составляющие.

– Что это за проекты, кроме внедрения дизайн-кода и реконструкции Центральной площади?

– Самым первым проектом, которым я занимался с апреля по июль 2017 года, стала перезагрузка Дня города. Впоследствии мне передали функции взаимодействия с экспертами, которые занимаются развитием городской среды.

Параллельно на мне были все визуальные коммуникации. Постепенно сформировался пул вопросов, для решения которых нужны привлеченные специалисты на постоянной основе. И мы на базе Агентства по энергосбережению создали Центр развития дизайна, городской среды и энергосбережения УР, который занимается графическим, промышленным и экспозиционным дизайном, разрабатывает дизайн-проекты благоустройства общественных и дворовых пространств, ведет аналитику реализации федеральной программы «Комфортная городская среда» и методическую поддержку муниципалитетов. Также в рамках центра есть группа проектных менеджеров, занимающихся образовательными проектами, специальными проектами и поручениями главы республики в сфере развития города. Это и конкурс городских инноваций, который планируем запустить в скором времени, и разработка мастер-плана Ижевска, и проработка вариантов развития главного корпуса Ижевского завода.

– Основная претензия к внедрению дизайн-кода заключается в том, что это «обязаловка»: предприниматель тратится на вывеску, а потом к нему приходит человек, который говорит, что надо делать новую, причем за собственный счет…

– Начнем с того, что если кто-то пришел к предпринимателю и, не имея предписания, требует изменить вывеску, стоит звонить в полицию.

Что касается самого дизайн-кода, то разрабатывать его начали еще три года назад силами лучших дизайнеров Ижевска. Его отличительной особенностью является то, что создавался он не в тиши кабинетов, а на основе исследований и опросов – свои мнения высказывали жители города, предприниматели, представители органов власти.

Первое, что зафиксировали исследования, – вывески и так меняются в среднем раз в три-пять лет, это нормальный процесс. Второе – наличие жестких правил размещения вывесок, если в здании работает несколько арендаторов, скорее благо, поскольку все понимают границы и за них не выходят. В противном случае начинается вредная конкуренция размеров, форм и освещения. Так что, введение дизайн-кода – это еще и экономия, потому что предусмотренные им вывески часто дешевле существующих.

С момента вступления в силу дизайн-кода в июле 2018 года сделано больше 150 вывесок. Предприниматели шли на это сами, чтобы избежать переделок в дальнейшем.

С начала 2019 года мы начнем более плотно работать с вывесками в районе Центральной площади – к сентябрю ее необходимо «перезапустить», благоустроив и прилегающее пространство. Но тут, кстати, основные проблемы возникают не с вывесками, а с фасадами. Особенно это касается таких объектов, как кинотеатр «Россия», ЦУМ, ДК «Металлург». Мы собирали собственников этих объектов в августе, составили список вопросов, которые необходимо решить, но касались они не только и не столько дизайн-кода, сколько противопожарных правил, безопасности, внешнего облика зданий, состояния прилегающей территории и т.д.

Недовольство отдельных предпринимателей внедрением дизайн-кода можно понять. Да, власти постоянно что-то внедряют, это бесконечный процесс, но необходимый. Облик города – это забота не только власти, но и бизнеса. Внедрение дизайн-кода и так задержалось из-за кадровых перемен в Администрации Ижевска, да и текущий темп реализации проекта, которым занимается Главное управление архитектуры города, прямо скажем, не впечатляет. Нужно наверстывать упущенное.

– Есть ли у вас уверенность в том, что будут выдержаны и объемы, и сроки, что к осени 2019 года Центральная площадь будет именно такой, какой ее задумали проектировщики?

– Будем честны, мы пока отстаем от намеченных сроков. На рабочих процессах сказались как наши собственные ошибки и недочеты, так и качество составленной муниципалитетом конкурсной документации. Но при прямом участии главы республики мы совместно с городом провели работу над ошибками, синхронизировались и четко представляем, что нужно сделать для того, чтобы реконструировать площадь к 100-летию М.Т. Калашникова.

– Спасибо.

---------------------------------------------------------------

Реклама

В любом мужском гардеробе обязательно должна присутствовать рубашка. Вашему вниманию мужские рубашки высокого качества по доступным ценам. Широкий ассортимент, множество моделей.