Отдать нельзя оставить

– Наталья Валентиновна, создавая свои пансионы для пожилых, нуждающихся в постороннем уходе, вы совершили настоящий социально-психологический переворот в жизни Ижевска и республики. Всегда интересно узнавать, как рождаются подобные идеи.

– Спасибо за такую оценку, но она кажется мне немного завышенной. Создавая первый пансион (а это было начало 2009 г.), я ни о чем таком не задумывалась. Голова была занята одним – что делать со своими родителями: они уже не могли обходиться без посторонней помощи, я работала, у сыновей были свои семьи. После долгих раздумий я арендовала в Ижевске коттедж и поселила в нем своего папу (мама к тому времени уже умерла) и еще двух пожилых людей.

– Вы сразу решили, что это будет вариант социального бизнеса?

– Что вы?! Ни о каком бизнесе я тогда не помышляла. Главным для меня было создание нормальных условий для папы. Но примерно через полгода ко мне стали обращаться с просьбой взять в пансион отца, мать, бабушку или дедушку. Количество пансионеров стало увеличиваться, и я поняла, что пережитая мной тихая семейная драма – удел и проблема многих семей. Значит, я затеяла очень нужное и важное дело. А раз так, то и ставить, и вести его нужно предельно серьезно и ответственно. С этого момента и началось то, что сейчас называется социальным бизнесом: я стала брать деньги за проживание в пансионе, расширять их сеть, предлагать разные варианты услуг (сегодня их стоимость варьируется от 600 до 1800 рублей в сутки). И, соответственно, взяла на себя всю ответственность за качество работы пансионов.

– Какое точное определение – «тихая семейная драма»!

– Так оно и есть. Почти 11 лет работы помогли мне понять ее глубину. Подобные драмы вынуждают относительно молодых и здоровых людей отказываться от работы и полноценной жизни ради того, чтобы облегчить жизнь немощным родственникам. Государство считает такое положение вещей нормой и не сильно заботится о развитии сети домов для престарелых. Да и общество долго косо смотрело на тех, кто отдавал в них близких родственников. Даже сегодня, когда нам открылся опыт других стран, многие не принимают зарубежную практику проживания пожилых людей в специализированных пансионах. У нас об этой проблеме вообще предпочитают не говорить. Между тем инфаркты, инсульты, болезни Альцгеймера и Паркинсона, деменция молодеют, сиделки и лекарства дорожают, а отказ от трудовой деятельности одного из членов семьи оборачивается для нее серьезными материальными потерями. Я уже не говорю о моральных и психологических потерях: уход за человеком, страдающим той же деменцией, требует огромного и постоянного напряжения. Слава богу, что сегодня наше общество начинает понимать: отдать старого и глубоко больного родственника в специализированный пансион – самое гуманное, разумное и эффективное решение проблемы.

– В 2009 г. вы начинали с чистого листа или опирались на чей-то опыт?

– Все в этой жизни не случайно. В 2002 г. я оказалась в Германии, где мы знако-

мились, помимо прочего, с работой реабилитационных центров для химически

зависимых и, видимо не случайно, были в гостях у владельца частного хосписа.

Условия, в которых там жили пациенты, произвели на меня сильное впечатление. Все это я и вспомнила, когда создавала свой первый пансион. Но это техническая сторона дела. Главное – хотелось все сделать так, чтобы пожилые люди чувствовали себя как дома, чтобы атмосфера в пансионе была семейной, комфортной. Они это ценят выше, чем все остальное.

– Вы про «как дома» и про «семейную атмосферу», а как они соотносятся с нормативными актами, регламентирующими вашу работу?

– О! Это хороший вопрос. Мне в этом смысле повезло. Целых 8 лет меня вообще никто не трогал – для частных пансионов не было никакой нормативной базы. Это позволило мне окрепнуть, разобраться в тонкостях дела. Мы культивировали в наших пансионах домашнюю обстановку – в каждом своя кухня, отличный повар, горячая каша по утрам, пироги, шанежки и тортики по праздникам и дням рождения и т.д. Огромный плюс такой системы – она позволяет учитывать индивидуальные пристрастия, готовить диетические блюда для диабетиков. Главное – мы научились работать с пансионерами любого уровня физической и умственной деградации, предупреждать свойственные людям с деменцией всплески агрессии, создавать в пансионах такой микроклимат, который делает их жизнь размеренной, спокойной и замедляет развитие деменции. В итоге у них стабильное состояние, они так привыкают друг к другу и к месту, что родные иногда даже ревнуют.

– А что случилось через восемь лет?

– О нас вспомнили наши законодатели и автоматически перенесли на маленькие частные пансионы (у меня тогда было 4 пансиона – то есть 4 коттеджа, в каждом из которых жило от 20 до 25 человек) нормативные акты, которые регулируют работу государственных интернатов и домов престарелых. А это значит, что для мытья посуды в каждом пансионе должно быть 3 (!) ванны (как будто в природе еще нет посудомоечных машин). Теперь сами мы готовить не имеем права (для этого в каждом коттедже нужны рыбный, мясной и овощной цеха!) и должны уйти на аутсорсинг. Мы, конечно, нашли компанию, которая имеет право готовить питание на вывоз. Но это не домашняя еда!

Далее. Лекарства теперь должны лежать в тумбочке пансионера, и мы не имеем права контролировать их прием. А мы точно знаем, что если не контролировать, то кто-то забудет их принять, кто-то выпьет сразу всю суточную норму, а ктото примет, забудет и идет за новой порцией. Доходит до абсурда: чтобы пожилые люди жили в пансионе-коттедже (в жилом доме), я должна перевести его в нежилые помещения. В нежилое, чтобы там жили! Это как? У этой темы есть и другая сторона. 15-20 процентов пансионеров я беру по просьбе социальных служб и полиции. Их где-то нашли, в больнице подлечили, а девать некуда. Часто по факту они инвалиды. Но чтобы начать оформление инвалидности, такой человек должен быть где-то зарегистрирован. Пока мои коттеджи были частными домами, я могла это делать. А в нежилом помещении регистрация невозможна. Тупик.

– Как из него выбраться?

– Во-первых, бороться за тех, кого нам доверили. Я до последнего сопротивлялась переводу коттеджей в нежилые помещения. Один отстояла, а по второму получила предписание: выселить. Слава богу, удалось арендовать здание в санатории «Металлург» и перевезти пансионеров туда. Условия там хорошие, но бабули обратно «домой» – в свой пансион – просятся.

Во-вторых, я давно пробиваю разработку нормативных актов для небольших частных пансионов. Поэтому, когда меня пригласили выступить перед членами Экспертного совета по развитию социального предпринимательства в Государственной Думе РФ, я выбрала тему «Барьеры, препятствующие развитию социального предпринимательства в регионе».

– Можно об этом поподробнее?

– Конечно. Но важно отметить, что этому выступлению в Государственной Думе предшествовала моя активная общественная деятельность. Более 4-х лет назад я стала членом Общероссийской общественной организации поддержки малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ». Позже вошла в состав комитета по социальному предпринимательству нашего регионального отделения и федерального. В настоящее время являюсь членом СОВЕТА регионального отделения и председателем Сарапульского отделения «Опоры России». Все это время была участником различных форумов, акций, стратегических сессий на федеральном и региональном уровне. Это и позволило мне стать участником заседания Экспертного совета по развитию социального предпринимательства.

В Госдуме России

Я конкретно предложила следующее.

1. Разработать новый СанПиН для малых пансионов (до 25 клиентов) по типу СанПиНа для частных детских садов. Работы тут немного, но нужна воля депутатов.

2. Проверки со стороны прокуратуры. Путин на всех уровнях говорит: «Хватит кошмарить малый бизнес». Да, снизили количество плановых проверок, зато в три раза увеличили количество внеплановых, поводом для которых может стать даже анонимное обращение через Интернет. На нас, например, однажды пожаловался аноним из штата Флорида (США), которому не понравилась наша противопожарная система! Я предложила внести в законо прокуратуре и в порядок рассмотрения жалоб запрет на рассмотрение анонимных заявлений. Заявитель тоже должен нести ответственность. И если претензии необоснованные или, хуже того, клеветнические, я должна иметь право подать на него в суд.

– В Думе вас услышали?

– Похоже, что да.

– Как бы там ни было, «Золотая осень» продолжает работать.

– И не просто работать. В этом году страна отмечает 75-летие со Дня Великой

Победы. А наши реальные и потенциальные пожилые люди имеют к этому юбилею прямое отношение. Поэтому я решила провести для ветеранов Великой Отечественной войны, тружеников тыла, узников фашистских лагерей и детей блокадного Ленинграда благотворительную акцию. С марта по июнь мы выделяем для них 75 бесплатных путевок. Путевка – это 10 дней пребывания в пансионе, который расположен в одном из корпусов санатория «Металлург». Будем принимать ветеранов (в том числе и маломобильных) партиями по 10 человек. Первую уже приняли (люди очень довольны и благодарны), готовимся принять вторую. Эту акцию одобрили и поддержали общественная организация «Опора России» и Общероссийский народный фронт. А для меня это возможность отдать дань уважения и благодарности тем, кому мы обязаны жизнью и мирным небом над головой.

– Спасибо вам, уважаемая Наталья Валентиновна, и успехов в вашем благородном деле.

Виктор Чулков