Тревожное лето двадцатого года

Ижевск – между девятнадцатым и двадцатым

Если же судить по прессе, трудовая жизнь будущей столицы Удмуртии была полнокровной и где-то даже радостной. Не успели на митинге 14 июня 5 тысяч наших рабочих и работниц заявить: «В знак благодарности нашим освободителям рабочие обещают изготовлять винтовки с удвоенной энергией, ибо они знают, что только вооруженный народ может быть свободным, только с оружием в руках можно добиться конечного торжества труда над капиталом», как уже 4 июля газета «Ижевская правда» сообщила: «… производство на заводе с каждым днем увеличивается. С 17 по 26 июня сдача ружей поднялась с 200 до 400 штук в день, с 26-го ежедневно собирается 500 штук».

При этом во время восстания 1918 года, по сообщениям тех же советских источников, повстанцы на Ижевских заводах, будучи полностью окружены, изготовляли до двух с половиной сотни винтовок в сутки. Правда, те же газеты почему-то не сообщали, что винтовки для Красной армии «освобожденные рабочие» выпускали весьма скверные. Упомянутые винтовки, переданные 7-му Ярославскому полку, при проверке их на месте привели техников-приемщиков РККА в неподдельное изумление – из 417 трехлинеек лишь 50 были признаны годными. У остальных был брак в стволах, ударно-магазинных механизмах, прицельных устройствах – даже самые обыкновенные мушки, по рапорту техника полка В.Н. Матвеева, были очень часто приделаны к стволам винтовок неправильно. Интересна резолюция на этом рапорте одного из руководителей Главного артиллерийского управления (ему традиционно подчинялся Ижевский оружейный завод): бывший царский генерал Маниковский (когда-то у нас работавший) написал – «Такого раньше не было даже возможно представить. Необходимо подробно разобраться». Стали разбираться – качество постепенно стало улучшаться, но не коренным образом. В результате – вмешательство органов ЧК и обвинение инженерному руководству заводов в диверсии.

Для разбирательства в этих и прочих делах, как сообщалось во внутренней переписке, «20 июня 1920 г. из г. Сарапула в Ижевск прибыла сессия военно-революционного трибунала Запасной армии Республики, где разбираются дела о систематических кражах из завода ремней и т.п. Трибунал судит беспощадно. Один приговорен к смертной казни. С этого времени можно с уверенностью сказать, что кражи на несколько времени прекратятся, и трибунал в этом сыграет большую роль. Я так же представил свои 5 дел контрреволюционного характера, но за неимением времени трибунал не разбирал на месте, а взял на разбор в г. Сарапул. И высказываю свое мнение, если бы побольше таких трибуналов судили так беспощадно, как в настоящее время в Ижевске, то поджоги, взрывы и воровство, которые имеют место во всей республике, прекратились бы».

Среди арестованных – знаменитый в будущем великий оружейник Ф.В. Токарев, приговоренный в августе 1920 года «за вредительство» к расстрелу (приговор скоро отменили, но об этом в другой раз).

Между тем Ижевский Ревком, назначенный «демократично» на руководство городом Реввоенсоветом Второй армии, старался, как мог, наладить жизнь гражданскую. Помещался он в бывшем Генеральском доме (улица Милиционная, 4, – ныне музей Ижевска). При нем быстро были созданы Совет народного образования, агитационный отдел, отделы труда, здравоохранения, финансовый, земельный, социального обеспечения, военный комиссариат, милиция.

Неподалеку, в бывшем доме Петрова на Коммунальной улице (улица М. Горького, 68), поместилось бюро ижевской партийной организации большевиков, состоявшей тогда из 30 лиц. Рядом, в бывшем складе ружейной фабрики Василия Петрова, заселился батальон особого назначения вместе со своим штабом и арсеналом.

С особым подъемом, как сообщалось из агитационного отдела, встретили ижевцы вторую годовщину Октября, который тогда чаще называли переворотом. В честь него в начале улицы Советской по доброму обычаю древних римлян и французских якобинцев соорудили большую триумфальную арку. Поместили ее между сквером Александро-Невского собора и бывшей аптекой Генца. На обитом кумачом фронтоне арки вывесили портреты Маркса, Энгельса, Ленина и Троцкого. Сооружение это, получившее у населения название «Красных ворот», простояло более десяти лет. Под сводом этих «ворот» 7 ноября 1919 года прошли колонны первой в Ижевске октябрьской демонстрации. Раздавались пламенные речи: «Теперь нам осталось победить трех генералов: холод, голод и разруху. Все наше внимание должно быть обращено на восстановление экономического состояния страны путем поднятия производительности (труда)».

Под это уже в марте 1920 года на заводах Ижевска проводится Революционный месяц труда. Новелла в том, что работники будто бы решили по два часа работать сверхурочно. В мае вывели этот почин на новый уровень – провели Коммунистический субботник. Вот что тогда писала газета «Ижевская правда»:

«Невиданное зрелище представлял наш Ижевск в день Первого мая. Десятки тысяч рабочих и работниц, вооруженных топорами, лопатами, кирками и мотыгами, с пением революционных песен и развевающимися знаменами двигались к месту общей коммунистической работы. Музыка не перестает играть. Разбившись по группам, труженики взялись за топоры, за лопаты – и закипела работа».

В этом субботнике, как сообщалось, участвовало 17 950 человек, чуть ли не все взрослое населения тогдашнего Ижевска. Ижевцы выгрузили в тот день 3 тысячи шпал и уложили их в основание новой железнодорожной ветки – от Узгинки до лесопилки, уложили в штабеля 150 кубических сажен дров и не менее 6500 бревен, подняли на домкраты и подготовили к ремонту два паровоза и два тендера.

Не забыли и о красоте самого города. Доставили с завода отходы производства – 8 железнодорожных составов балласта, 50 вагонов шлака и металлической стружки, ими засыпали ямы и ухабы на Советской улице. Вырыли водосточную канаву и высадили 800 деревьев. Такая же работа была проделана в Заречной части – на Казанской улице и по переулку Баранова. От многолетнего мусора и грязи очистили Базарную и Сенную площади, привели в порядок Общественный, Детский и Летний сады.

Вместе с этими заботами о трудовом бескорыстном порыве ижевцев новая власть вела сознательное и планомерное их окультуривание. На втором этаже бывшего Генеральского дома той же весной на базе Нагорной волостной библиотеки-читальни была организована городская Центральная библиотека, позднее преобразованная в областную, потом в Республиканскую библиотеку имени В.И. Ленина.

Помимо того, по всем районам начали создаваться просветительские клубы, при которых тоже организовывались библиотеки. Скоро их количество превысило десяток. Свои профсоюзные клубы имели металлисты, строители, сезонные рабочие, секция инженеров, работники народного просвещения, сотрудники Центрального рабочего кооператива. В Заречной части города центрами культурно-массовой работы были клубы имени Луначарского, К. Либкнехта, Урицкого и Татарский. В последнем в большом количестве была представлена литература на татарском языке.

Однако

В то время как вся страна и будущая столица Удмуртии вели борьбу за светлое будущее, темное прошлое упорно не хотело уходить. Из сообщений прессы:

«Днем 7 сего июня, гулявшему в лугах близ д. Старой Веньи крестьянину этой деревни Марку Фокееву Айманову 30 лет, его приятели рассказали, что недалеко от них ходят неизвестные мастеровые Ижевского завода и без особой надобности производят выстрелы. Айманов верхом на бывшей с приятелями лошади поехал к мастеровым. Один из мастеровых выстрелил в Айманова из револьвера и ранил его в живот. Айманов, несмотря на тяжелую рану, обладая большой физической силой, вгорячах отобрал у стрелявшего револьвер. Мастеровые побросали одежду и побежали. В одежде стрелявшего оказались паспорт и свидетельство об отбывании воинской повинности на имя обывателя Ижевско-Заречной волости, Казанского общества Николая Алексеева Храмова. Установить более точно личность стрелявшего не удалось. Айманов отправлен на лечение в Ижевскую земскую больницу».

«Битва (сопротивление милиционерам).

29 июня старший милиционер БольшеПургинской волости Егор Перевощиков совместно с младшим милиционером Павлом Ивановым в присутствии 4 понятых вблизи деревни Нимошура обнаружили кумышковарение на трех аппаратах. При этом была захвачена на варке кумышки и крестьянка вышеназванной деревни Нимошура Фекла Григоьевна Хохрякова, которая признала себя виновной и заявила, что кумышку она варила совместно с крестьянками той же деревни Соломонидой Платоновой Ложкиной и Марией Ефимовной Хохряковой, которые тоже признали себя виновными в кумышковарении.

Разобрав аппараты и уничтожив брагу, милиционеры намеревались унести с собою разобранные части аппаратов и изгнанную кумышку в количестве около одного ведра. В это время милиционеров с понятыми окружила толпа крестьян дер. Нимошура и, набросившись на понятого крестьянина той же волости Петра Саватеева Столбова, начала избивать его за то, что тот будто бы указал место варения кумышки, и при этом один из толпы нанес удар пряжкою поясного ремня старшему милиционеру Перевощикову по пальцу правой руки. А затем толпа оказала милиционерам упорное сопротивление, отобрав у них аппараты и кумышку. Из частей аппаратов милиционерам удалось унести лишь одну трубу. Дознанием зачинщики и участники нападения установлены…».

«5 рабочих Ижевского завода, 3 ямщика и 1 красноармеец, возвращавшийся из краткосрочного отпуска по дороге в Ижевск, в попутных деревнях напились кумышки и стали безобразничать. Около деревни Иж-Бобьи они догнали ижевских коммунаров, везших бревна, и одного из них поколотили так, что ему пришлось лечь в больницу. Остальным удалось бежать.

Не довольствуясь этим, они порубили у коммунаров гужи, веревки и черезседельники и похитили топор.

Въехав в Агрыз, они схватили телегу с водой возвращавшегося с пашни агрызца, попавшего при этом под телегу, но особых увечий не получившего.

Проезжая из Агрыза, ижевцы неистово ругались и угрожали топором встречному и поперечному. У Волостного Совета они были нагнаны коммунарами из сельхозартели имени Ленина и вступили с ними в драку.

Подошедшего милиционера они схватили и намеревались побить, к счастью, тому удалось убежать. Один из хулиганов погнался за сторожем Волостного Совета, другой за железнодорожным служащим.

Но в это время подоспел отряд красноармейцев и хулиганы, вскочив на лошадей, пытались скрыться. Солдаты нагнали их около с. Пурги. Выстрелом одна из лошадей хулиганов была убита. Несколько человек из них задержаны.

Выяснены имена хулиганов: Яссиней Зайнуллин, Ахмет Зайнуллин, Закир Гареев, Яннар Саттаров и Шаймардан Закиров – рабочие Ижевского завода; Шадиахмет Шакиров, Маниахмет Шакиров и Габдул-Хан Шашмарданов – их ямщики; и Ханиахмет Майнанов – солдат.

Местным руководителям и работникам Ижевского ЧК стоит задаться вопросом, а не стоит ли за всем этим политическая подоплека. И не являются ли указанные лица скрытыми белогвардейцами?».

Был ли дан ответ на этот вопрос – выяснить пока не удалось.

За Уралом

Тем временем бывшие ижевские и воткинские повстанцы в составе колчаковских войск продолжали с боями отступление на Восток. Приобретая своей кровью не только всероссийскую, но и мировую славу. За что Верховным правителем в сентябре 1919 года ижевцы были удостоены Георгиевского знамени с вышитым на нем ликом Христа и надписью: «Сокрушу пред ним врагов его, и поражу ненавидящих его» (Псалом 88, стих 24). Его на 100-летие восстания современные сограждане могли видеть в городском музее. Однако самим награжденным «сокрушать пред ним врагов его, и поражать ненавидящих его» под ним не привелось – вручить им его не успели.

Из белых газет – приказ Верховного правителя и Главнокомандующего: «Ижевская стрелковая дивизия, сформированная из добровольцев – рабочих Ижевского, а в последнее время и других заводов Урала, с момента своего существования неизменно выказывала высокую доблесть и образцовую стойкость в борьбе с врагом на благо возрождающейся России. Особенно геройскими боевыми подвигами ознаменовала себя Ижевская стрелковая дивизия за период времени от 30 августа по 5 сентября с. г. в боях у посадов Богатый, Добровольный, Суджарский и у сел Большое и Малое Приютное, когда особенно жестокими ударами сломила упорство врага, нанеся ему громадные потери, и захватила большое количество трофеев и пленных, заставив бежать неприятеля в панике на запад. В воздаяние доблестных геройских заслуг, мужества и храбрости – жалую Ижевской стрелковой дивизии Георгиевское знамя. Знамени этому оказывать почести и хранить его согласно надлежащих установлений».

Георгий Константинович Гинс – главноуправляющий делами Верховного Правителя и Совета Министров в своих воспоминаниях «Сибирь, союзники и Колчак» рассказал о поездке Верховного в октябре 1919 года к воткинцам, которые стояли на берегу Иртыша:

«Однажды адмирал, узнав, что на берегу стоят воткинцы, пожелал поговорить с ними. Он приказал им окружить его кольцом, оставив ряды. Что же он сказал им?

– Воткинцы! Я должен сказать вам откровенно, что в последнее время ваша былая слава померкла. Я давно не слыхал о вашем участии в боях. Между тем ижевцы, ваши родные братья, за последнее время участвовали в ряде боев и показали такую доблесть, что я везу им Георгиевское знамя. Я хотел бы, чтобы и вы не отставали от них.

Воткинцы кричали «Ура!». Один пожилой мужичок упал на колени, выражая восторг, что видит Верховного правителя. Адмиралу это очень не понравилось, он насупился и поспешил уйти, сказав: «Встаньте, я такой же человек, как и вы».

Командиры ижевцев передали свои впечатления от встреч с адмиралом. В.М. Молчанов, командир Ижевской дивизии, рассказал, как Колчак тепло принял его: «Я читал ваши приказы, следил по карте за вашим движением с большим волнением и переживал все, что пришлось вам пережить на деле…».

Особое это адмиральское отношение к воевавшим против большевиков рабочим по-разному отражено в мемуарах.

Начальник штаба ижевцев А.Г. Ефимов: «22 августа дивизия стояла в районе села Арлагульского, около 60 верст к востоку от города Кургана. В этот день прибыл в дивизию Верховный правитель адмирал Колчак и произвел смотр. С ним пришло несколько грузовых автомобилей с подарками – папиросы, консервы, варенье, какао и пр. После церемониального марша адмирал Колчак собрал к себе поближе ижевцев и обратился к ним с речью. Благодарил за славные ратные дела и самоотверженную службу Родине. Он старался объяснить цель борьбы с большевиками, хотел что-то сказать о положении рабочих, но смешался и смутился. Ижевцы постарались выручить адмирала, послышались голоса: «Не надо говорить», «Мы вам верим», «С вами пойдем до конца» и т.д.

Верховный правитель был этой встречей с ижевцами очень растроган, а его искренность и желание найти путь к солдатскому сердцу были понятны и произвели больше впечатления, чем если бы он произнес блестящую речь привыкшего говорить опытного оратора».

Из официальных сообщений. Секретно.

Тревожно

«…3. С объявлением постановления Совета обороны от 10 мая с.г. о том, что все дезертиры в недельный срок должны явиться добровольно, то после такого результат получился следующий: в период указанного времени в Ижевский военный комиссариат явилось добровольно около 130 чел.

4. В Ижевском районе за последнее время стали замечаться то в одном, то в другом месте вспышки пожаров, что безусловно влечет за собой печальное последствие и подчас грозит уничтожению всего артиллерийского лесничества. Меры хотя к этому приняты, но слабы. Мне пришлось самому присутствовать на пожарах, где скопляется много публики, но нет распорядителей своевременно хороших, дабы приступить к тушению такового, и публика в большинстве является только зрителями всего происходящего. Огонь в то время прогрессирует вперед и вперед. Выяснить причину пожаров еще не удавалось, можно заключить, что с той засухой, какая имеет место в настоящее время, довольно бросить окурок, чтобы получился пожар. По этому поводу военный комиссар выпустил воззвание, где указал гражданам здравый путь борьбы с таковым…

С наступлением Польши и ее временными успехами интеллигенция, прибывшая из колчаковского плена, заметно держит выжидательную политику. Нет-нет, да и пойдет молва, что советская власть не удержится, тем более между темными крестьянами прилегающих волостей к г. Ижевску. Плоды эти я приписываю последним, т.е. той же интеллигенции».

С весны 1920 года в Ижевск и Воткинск стали возвращаться их инженеры и рабочие, ушедшие вместе с белыми войсками. Вместе с ними, похоже, вернулся и корневой, исходный дух упорной непокорности. Немногочисленные агенты ЧК сообщали, что по заводам идут разговоры о том, что Советам все равно придет конец, потому что в прошлые самые тяжелые царские годы заводы так бедно не жили.

Нависло ожидание – что-то серьезное в Ижевске снова готовится.

Евгений Ренев