Ижевск. К первым плавкам

«До скончания века мы – дети Петровы...»

В многочисленных так называемых исторических фильмах наши воины храбро одолевают супротивников при помощи нами же выкованного оружия – от мечей до сабель – и будучи надежно защищенными прекрасными кольчугами или каким другим, не менее крепким доспехом. Однако все это далеко от правды.

Книги, говоря современным языком, учета личного состава дворянской конницы еще времен Ивана Грозного показывают невеселую картину – большая часть военной элиты того времени явилась к походу на Ливонский орден в лучшем случае с копьями, луками и стрелами, импортными саблями и в стеганых кафтанах. Последние и были в реальности главным защитным средством русской конницы. Что тут скажешь – ватники.

Все эти проблемы встали из-за того, что годного для военного дела железа у нас долго производилось в недостаточном количестве – были мастера, но не было руды нужного качества. Потому и на Куликовом поле поисковики оружия находят очень мало. Объяснение здесь простое – оружие на Руси стоило настолько дорого, что после сражений его собирали. Приличное оружие завозилось из-за границы, пока не вышли при Иване Грозном на Урал, откуда пошел, постепенно нарастая, поток чугуна как основы для железной работы. Потребности в нем увеличивались – страна расширялась, амбиции ее росли, а собственного металла нужного качества катастрофически не хватало.

Петр Первый, великий преобразователь России, поставил перед страной задачу быть первой во всех областях – от «изящных искусств до умений воинских». «Рукой железной», жестко, а зачастую и жестоко, он двинул страну вперед, сделав ее ведущей европейской державой. Успехи петровских преобразований опирались не только на совокупную модернизационную силу государства, говоря современным языком, но и на поддержку талантов и частной инициативы. Для эффективного управления растущей промышленностью Петр создал новые административные органы – Мануфактурколлегию и Берг-коллегию (именно последняя занималась горно-металлургическими заводами) – и принял целый ряд законов. Наиболее важным из них является Берг-привилегия от 10 декабря 1719 года, установившая принципы горной свободы. Согласно ей, «соизволяется всем, и каждому дается воля, какого бы чина и достоинства ни был, во всяких местах как на собственных, так и на чужих землях искать, плавить, варить и чистить всякий металл и минералы…». Нашедшему на казенной земле руду обещалось закрепление за ним территории для ее разработки:

«…На месте, где руда изобретена будет,
250 сажень долготы, 250 сажень ширины,
отведено быть иметь...», а также: «Кто ...
похощеть завод построить, тому дается из
коллегии по доброте руд смотря, в займы
денег на строение».

Помимо этого, горные заводы изымались из ведения местных властей и подчинялись непосредственно Берг-коллегии, а занятые на них «мастеровые люди ... не токмо от поборов денежных, и солдатской и матрозской службы и всякой накладки (налогов. – Ред.) освобождаются, но и за работу исправную зарплату получати будут». Главным условием для ведения бизнеса на этих заводах была выплата государству особой «горной подати», размер которой должен был составлять до 1/10 стоимости добычи.

Что касается частных собственников рудоносных земель, то они имели только право первенства: «Ежели владелец земли не имеет охоты сам строить заводы, то принужден будет терпеть, чтобы другие его землю, руды, минералы искать и раскапывать будут … дабы Божие благословление над землей в туне не оставалось». Им предписывалось удовлетвориться 1/32 долей прибыли. Однако за утайку рудных запасов или попытку препятствовать их добыче собственнику грозила конфискация земли, телесное наказание и даже смертная казнь – «по вине смотря».

Контроль государства за деятельностью частных искателей и горнозаводчиков заключался в преимущественном праве покупки металла казной: «...принадлежит Нам покупка… на перед других купцов... А когда не будут ... иметь денег, чтобы за готовое… в месяц заплатить ... тогда ... промышленник оное волен продать, кому хочет».

Но и этим не ограничился великий модернизатор. В 1723 году Петр вознамерился окончательно прекратить систему коронной промышленной монополии. Для этого был выпущен особый манифест, приглашавший частных лиц заменить государство в эксплуатации учреждений всякого рода им созданных, предлагая
выгодные условия. Благодаря этому уже к 1725 году 57% от общего числа мануфактур перешло к частным владельцам, зарекомендовавшим себя «как люди умелые и достойные» (преимущественно купцам, реже дворянам и даже крестьянам). Помимо этого, для поддержки отечественного производителя Петром была введена целая система пошлин. Поощрялся экспорт отечественных и ограничивался импорт иностранных товаров. Пошлины на заграничные товары взимались лишь золотом и серебром. Они были столь велики, что составляли порою до 3/4 от стоимости изделий, производство которых было налажено в России (парусина, железо, воск и др.). В то же время на товары, в которых Россия нуждалась, налагались пошлины до 15%.

Скоро экспорт русских товаров в Европу вдвое превысил импорт. Причем вывозилось уже не только сырье – лен, пенька, кожа, сало, но и продукция мануфактур – железо, парусное полотно, холсты и т.д. Благодаря петровским реформам уже к середине XVIII века Россия стала выплавлять чугуна в полтора раза больше, чем самая передовая промышленная держава того времени – Великобритания (британский бизнес, кстати, и был главным покупателем российского металла).

Ко времени петровских реформ имелась всего 21 мануфактура, из основанных в XVII веке (4 казенных и 17 частных). К концу же его правления их число выросло до 205 (из них 69 — в черной и цветной металлургии), что говорит о мощном промышленном рывке. При этом 61 из 69 металлургических заводов располагался на Урале, куда начал перемещаться индустриальный центр. На территории современной Удмуртии тоже появились первые заводы: Коринский медеплавильный с четырьмя плавильными печами и 25 рудниками (1732 г.), Бемышевский медеплавильный завод (1756 г.), Пудемский чугуноплавильный завод с одной доменной печью, двумя кузнечными молотами и 38 рудниками (1759 г.). В 1760 году получил разрешение на строительство медеплавильного завода на притоке Ижа реке Варзе А.И.Тевкелев. Появление Камских (Ижевского и Воткинского) железоделательных заводов стало логическим продолжением этого процесса. И что еще следует подчеркнуть – все эти заводы были результатом проявления частной инициативы.

Именно с Петра начинается и массовое производство огнестрельного оружия в России. Для перевооружения армии Петр привлекает лучших специалистов из Европы (что будет потом продолжено Дерябиным). И как закономерный результат – русское оружие вскоре превосходит шведское, бывшее до того лучшим в Европе!

Столь разносторонние усилия царя-реформатора не пропали втуне – отечественная промышленность сделалась действительностью. Стержнем ее стало оборонное производство.

Путем Петровым

Царь-реформатор проводил свою Великую модернизацию на трех главных принципах. Первый – государство является главным идеологом и источником преобразований. Второй – всемерная поддержка частной инициативы. И третий – жесткий контроль за чиновниками и бизнесом со стороны государства. И хотя после кончины Петра деятельность по строительству заводов в России продолжалась, третий принцип вскоре значительно ослаб или вовсе сошел на нет. Предпринимательством в открытую, с нарушением всех писанных и неписанных законов, занялись высочайшие сановники и их приближенные со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Да что тут скажешь – «крот коррупции роет постоянно». При императоре самую мощную ОПГ составили «птенцы гнезда Петрова» самого высокого полета. Так, только по одному делу о казнокрадстве при поставках в армию проходили канцлер граф Головкин, вице-губернатор Санкт-Петербурга Яков Корсаков, сенаторы князь Григорий Волконский и Опухтин и др. А во главе их стоял светлейший князь Александр Меншиков, царский любимец, герой и пройдоха. Однако на этих наложили только штраф (в то время как других олигархов император часто казнил лично), все-таки люди самые приближенные. Тем не менее, скажем, воровать-то они воровали, но и дело делали.

После кончины императора дела его промышленные были продолжены. Занимались ими самые близкие к власти люди. Одним из них стал вошедший в силу граф Шувалов, в руки которого к началу 1750-х годов перешли практически все крупнейшие казенные предприятия Урала. Правда, сначала он построил за свой счет Авзяно-Петровские заводы на Южном Урале. А в 1754 году уже всесильный Шувалов, «яко к тому содержанию и размножению оных заводов надежной персоне», получил в свои руки заводы вокруг горы Благодати – крупнейший металлургический комплекс своего времени, включавший Кушвинский, Туринский и Баранчинский заводы. Стоимость заводов была определена в 179 689 руб. Эти деньги Шувалов должен был выплатить в течение 10 лет, «сильною рукою, с приращением казенной прибыли, так чтоб против прошлогоднего отпуску железа через 5 лет с принятия мною тех заводов не менее было в отпуску как вдвое».

Надо сказать, что Шувалову удалось поднять объем выпускаемой продукции. Хотя долги перед государством закрыты не были, сами предприятия были достаточно истощены, а работники, без защиты государства, постоянно бунтовали. Но подъем производства произошел не только за счет усиления эксплуатации труда приписных крестьян и мастеровых (их численность при нем увеличилась в несколько раз и достигла 19 тыс. человек). Так, к примеру, на Баранчинском заводе были построены две новые домны. Продолжал Шувалов строить и новые заводы. В 1758 году был запущен Серебрянский железоделательный завод, ставший непосредственным предтечей Воткинского и Ижевского железоделательных заводов. Его сооружением руководил Алексей Степанович Москвин, непосредственный создатель обоих наших заводов. Он прибыл в наши края в поисках мест для создания новых заводов, дабы закольцевать производство чугуна на Урале. Земли ему глянулись: леса и воды – в достатке, Кама – рядом, по берегам ее и Ижа живут людишки, ни к какому производству на благо сиятельного графа не приставленные. О чем и ушел доклад графу, а тот уже с использованием «административного ресурса» приступил к решению дела.

Но одна вдруг возникла проблема, или, как говорят серьезные люди в Сицилии, – «камешек в ботинке», у земель и людей на них уже был владелец – князь Алексей Тевкелев, урожденный мурза, принявший православие.

Ижевск, как возмездие

Человека этого до сих пор помнят на противоположном нам берегу Камы за кровавое приведение в усмирение своих бывших единоверцев. Из многочисленных докладов: «Тевкелев разорил дотла около 50-ти башкирских деревень, сотнями загонял башкир в пустые амбары и сжигал их, жен и детей башкирских отдавал солдатам, а мужей и отцов подвергал самым жестоким пыткам и казням».

Верхняя власть особой добротой тоже не отличалась, потому кровавого мурзу привечала и награждала. Одной из таких наград и стало наделение Тевкелева землями вокруг будущего Ижевска. Получение ижевских земель не пошло Тевкелеву на пользу. Как рука Божьего возмездия встал на его пути граф Шувалов. В 1757 году Правительствующий Сенат Российской империи особым указом разрешил последнему строить новые передельные (для переработки металлов) заводы. Одним из них стал Ижевский железоделательный завод, строительство которого началось в феврале 1760 года. Правда, началось все с не очень, может быть, красивой, но вполне «пацанской» истории. Еще в 1582 году земли наши были пожалованы Иваном Грозным за верную службу предку Тевкелева князю Багишу Яушеву «на кормление» посредством сбора дани-ясака с местных людей». Впоследствии право на владение этими землями не раз подтверждалось и другими русскими царями. В 1733 году эти владения князья Яушевы продали за три тысячи рублей своему родственнику Кутлу Мухаммеду Мурзе, принявшему при крещении имя Алексей Иванов Тевкелев. У него, генерала Российской империи, фактически и отобрал эти земли Шувалов. Действовал при этом сиятельный граф как рейдер – при помощи мощного административного ресурса произвел «недружественный захват» чужой собственности.

Но прежде «берг-гешворин» (подпоручик) Москвин проделал огромную работу по поиску подходящего места для нового завода, для чего лично объездил все Предуралье, пока не остановился на наших местах. Привлекли его здесь нетронутые леса, из которых должен был выжигаться древесный уголь для переделки чугуна в железо, и сама река Иж – небольшая, но достаточно полноводная. Место для строительства будущего Ижевского завода закрепляется особым именным указом императрицы Елизаветы Петровны
«...О поиске места для строительства железоделательного завода» от 9 декабря 1759 года:

«…Обретающейся де при строении отданный ему (Шувалову. – Ред.) от Правительствующего Сената на впадающих в Каму реку речках Вотке, Частой и Кутмезе берг-гешворин Москвин представляет… на реке Ижу весьма способнее
место, где леса и протчих удобности, кои никому не отведены имеютца, а для поспешения строением сие место и потому способно же, ибо не далее как около пятидесят верст от строющагося на реке Вотке завода требует…И по указу ея императорскаго величества в Берг-коллегии отправлено в Казанское горное начальство послать указ велеть вышеозначенное приисканное берг-гешворином Алексеем Москвиным в Казанской губернии на реке Ижу место освидетельствовать в государевых или владельческих дачах оное состоит, и к построению завода удобно ль, и ежели по свидетельству оное место на реке Ижу к построению железо-водо-действуемого завода явится удобно, тако ж и
протчим прежде заведенным заводам помешательства не будет, то ему, господину генерал-фельдцейхмейстеру и ковалеру завод построить дозволить...У сего указа ея императорскаго величества печать, печатных 25 1/4 копейки взято».

Впрочем, и посланные в марте 1760 года Казанским Горным начальством чиновники подтвердили, «…что назначенное под строение завода на реке Ижу место состоит на свободной государственной земле» и что сказали им про это жители деревни Подборной «…Казанского уезду Арской дороге сотни Тотюсевы деревни Мудзи, состоящей от реки Ижа разстоянием версты с три, оной сотник из новокрещен вотяков Гаврила Степанов, да той же волости деревни Ягули Подборной тож жители Антипа Андреев, Борис и Яков Никифоровы, Борис Иванов, Дмитрей Никифоров». То есть оброчные крестьяне Тевкелева, которые предпочли новую жизнь, связанную с заводом.

Немалую роль в определении упомянутыми крестьянами своего выбора, думается, сыграл Москвин, который не мог не знать, мягко говоря, о непростых отношениях между Тевкелевыми и их крестьянами. Терсинская волость этих помещиков, располагавшаяся в бассейне Ижа еще до строительства Ижевского завода, стала местом постоянного напряжения. Крестьяне требовали у правительственных инстанций «не держать их насильно в крестьянстве», а с осени 1742 года перешли к открытой вооруженной борьбе. Между повстанцами и присланной на помощь Тевкелевым воинской командой численностью в 500 штыков даже произошли сражения у деревень Болтачево, Чишмы, Назяр и Мордвинкино. Бунт удалось подавить только в 1743 году.

Все повторилось еще не раз, не стихло и при Шувалове и Москвине, когда через 20 лет по удмуртским деревням этой волости стали распространяться слухи, что «в увольнении от помещиков указы состоялись». Снова против строптивцев была применена военная сила. Но и после этого успокоение пришло ненадолго – именно дворовый человек Тевкелева Юска Кудашев набрал в нашем районе отряд в тысячу человек в помощь Пугачеву.

Пока был жив Шувалов, Тевкелев бороться за свою собственность боялся. Но прошло чуть более полугода после кончины графа, как он начал тяжбу за возвращение утраченных земель. Обращался он и к Берг-коллегии, и к императрице с просьбами:

«А понеже де по начатии оного господина генерал фельдмаршала графа Петра Ивановича Шувалова строением Ижевского молотового завода причинено ему несносное раззорение, ибо с той ево вотчины доходов было ему яко в бортевых ухожей, бобровых гон, с рыбных и звериных ловель, с хмелевого щипанья и с протчих угодей в каждой год более четырех тысяч рублев, ныне от всего того
он, Тевкелев, лишился…А буде достроен (Ижевский завод. –
Ред.), то повелено б было снесть, дабы заводу ево не было подрыву, а в вотчине ево раззорения. Что ж он сущих своих доходов лишился, то все взыскать и отдать ему…».

После некоторого разбирательства Сенат в 1764 году вроде признал правоту Тевкелева, отметив, что «…оной Ижевской завод в совершенство построен и в действие пущен прошлого 1763 году с ыюля месяца… и построен немалым коштом ...А ежели б тогда от него спор представлен был, то б и строить завод допущено не было», но посоветовал судиться ему «…с теми, кто ему убыток причинил». Однако уже в следующем году особым решением Сената страдальцу убытки решено было возместить, «в разсуждении том, что от построенного покойным генерал фельдмаршалом и кавалером графом Шуваловым в угодьях ево, Тевкелева, на реке Ижу, и ныне находящагося в казенном ведомстве завода в двенатцать лет казна будет иметь прибыли семьдесят семь тысяч двести пятьдесят девять рублев тритцать копеек.…». Для этого было предложено освободить от налогов собственно тевкелевский медеплавильный завод от налогов на 12 лет, но императрицей Екатериной II «…собственною ея императорскаго величество рукою подписано тако: Быть по сему на пятнатцать лет».

Так возник и начал развиваться будущий Ижевский металлургический завод, ставший центром формирования наших пространств.

Евгений Ренев

Прочитать о том, как в «дни Александровы прекрасного начала» был отстроен Ижевский оружейный завод, можно здесь.