«Дней Александровых прекрасное начало…»

После кончины графа Ижевский завод наряду с другими 15 ноября 1763 г. перешел в «казенное содержание» в уплату шуваловских долгов. Казенное управление не принесло благоденствия. Себестоимость продукции росла год от года, и к концу XVIII века Ижевский железоделательный завод постепенно стал приходить в упадок. Что и засвидетельствовал доклад комиссии Сената императрице Екатерине Великой «Об улучшении состояния Камских железоделательных заводов» от 12 января 1797 г.

В нем, в частности, утверждалось: "1) заводы (Ижевский и Воткинский. – Ред.) управляются маловажными чиновниками и заводского хозяйственного распоряжения малознающими, а в движении машин, в разделении на них воды и в других необходимо нужных заводских познаниях несведущими; 2) строение фабрик, где производятся работы, деревянное и совсем ветхое, и большая часть горнов растрескались, фабрики за недостатком заводского строения смешаны и не по правилам заводским расположены; 3) машин к облегчению работ и к бережению времени и материалов и к лучшему обрабатыванию вещей, как-то: резной и плющильной не устроено, а все приготовляется под молотами, отчего на ковку сортового железа издерживается несравненно больше угля и теряется время… 6) мастеровые при сих заводах в самом бедном состоянии…».

«К поправлению всех списанных недостатков» правительственными чиновниками было предложено: «За ветхостью заводы построить лутчим и прочным образом под распоряжением знающих заводское искусство, с приличным разделением фабрик и ремесл, для лучшаго хозяйственнаго на месте распоряжения определить для управления над обоими заводами особого командира, знающего заводское дело, не из маловажных чиновников, подчиняя ему все заводския конторы с их управителями, распоряжения недостаточна, в которое предписывается большою частью, как чинить суд и расправу между приписными к заводам крестьянами, что по открытии губернией по высочайшим учреждениям частным людям невместно, а предоставлено сие судебным местам». И выражалась уверенность, что «… внутренние мелочныя нынешния заводския недостатки сами собою исправятся, когда заводы построятся за ветхостью их прочным образом, учредится их действие сообразно казенной и частной пользе».

Однако недостатки не исправились, и так бы Ижевский завод, скорее всего, и исчез, как и большинство современных ему уральских заводов (к тому же он находился дальше всех от источников сырья), если бы не император Александр I и А.Ф. Дерябин, выполнявший его волю.

В грозную пору

В конце XVIII – начале XIX века Россия столкнулась с новыми геополитическими вызовами. Связаны они были с претензиями сначала революционной, а потом наполеоновской Франции на европейское доминирование. Помимо этого, то вспыхивали, то снова гасли военные конфликты со «старыми друзьями» – Швецией, Турцией, Ираном и пр. Не стоит забывать, что интересы Российской империи на Дальнем Востоке, Аляске и в Русской Калифорнии не могли не опираться на силу оружия. А вот с последним у государства в этот период возникли серьезные проблемы – его катастрофически не хватало, что и отметил в своем особом постановлении Правительствующий Сенат: «…понеже по пространству империи нашей, по числу войск наших и по их расположению, один Тульский оружейный завод не может быть достаточным к поспешному иногда в нужном случае снабжению их потребным оружием: для того предполагаем учредить еще два оружейных завода». На чем была поставлена подпись Александра Первого – «обратить должное внимание».

Оружия не хватало до такой степени, что с 1804 года, после образования очередной антинаполеоновской коалиции и присоединения к ней России, наша страна начала импортировать из Великобритании (только в означенном году было ввезено 60 тысяч ружей). Но и это не спасало положения.

Во исполнение императорской воли прибыл к нам «для разведки на местности» будущий управитель и спаситель наших пространств А.Ф. Дерябин, сообщавший с печалью по начальству в 1801 году: «В проезд мой через Камские заводы всюду усмотрел падение оных. Фабрики все находятся в ветхом состоянии, из ларей (деревянных каналов, служивших для подачи воды к водяным колесам – Ред.) бьет вода фонтанами, так что ежели в прудах доставало только воды на одно готовое действие колес, то б наверное заводы остановились или по крайней мере большая часть оных не могла продолжать действовать во весь год. Осматривая строение фабрик, я удивился, что они по сие время еще стоят и действительно должно опасаться, чтоб некоторые части оных совсем не обрушились и не задавили бы работающих людей…».

Потому вплоть до 1807 года совершенно не существовало твердого решения, что новый оружейный завод будет построен именно в наших местах, хотя еще в своей записке императору и правительству от 1805 года А.Ф. Дерябин

не исключал возможность его устроения именно здесь, приводя следующие основания: «Достаточное количество воды для машин, достаточное количество лесов для строения и выжигу угля, возможность еще более приграничить оных, удобность получения самых лучших металлов для оружия без дальнейших перевозки оных, обширность места для населения людей, довольно плодородная округа».

И вот – 20 февраля 1807 г. Александр I подписал указ, согласно которому «устроение… нового оружейного завода возложено на оберберггауптмана Дерябина». И похоже, что А.Ф. Дерябин лично принял решение строить его именно на Иже. «Обзор рек, – писал он позже, – и мест для устроения оружейного завода продолжался до половины лета 1807 г., прежде нежели решился я основать его вместе с Ижевским железоделательным». Открытие в результате этого решения Оружейной конторы 10 июня 1807 г. и стало днем рождения нового завода.

Вместе с этим было упорядочено и восстановлено собственно производство железа. Результатом чего к моменту основания Ижевского оружейного завода произошла сначала стабилизация, а затем и значительный рост производства на заводе железоделательном. Так, если накануне назначения Дерябина 5 декабря 1801 г. начальником Гороблагодатских, Пермских и Камских заводов производство железа на Ижевском заводе составляло 66 293 пуда в 1799 г. и 102 724 пуда в 1800 г., то в 1801 г. оно составило 143 880пудов и поднялось к 1807 г. до 152 500 пудов. В том же 1807 г. был прекращен выпуск якорей. Главные поставки чугуна, кстати, шли к тому времени с Кушвинского (тоже бывшего шуваловского) чугуноплавильного завода.

Собственно императорский указ от 20 февраля 1807 г. полностью назывался так: «Именный (то есть исходящий лично от императора. – Ред.), данный Сенату. – Об умножении оружейных заводов и о дозволении частным заводчикам делать оружия и ставить оныя в казну». Именно так работала британская военная промышленность, достигая, благодаря конкуренции между производителями, высочайших результатов; подобное же вводил и Петр I. Указы эти, однако, действовали недолго, и после того как Дерябин покинул Ижевск, были отменены другим Высочайшим повелением от 11 октября 1809 г., согласно которому было аннулировано право «устройства частных оружейных заводов и мастерских, для приготовления ружей или частей их и сдачи их в Ижевский завод». Также были отменены дерябинские предложения об организации при других горных заводах цехов оружейного дела и право вырабатывать оружие частным лицам. Что не могло не привести со временем к общему технологическому застою.

Строительство завода сопровождалось выпуском продукции. К началу Отечественной войны 1812 г. Ижевский завод выпустил 2 679 единиц огнестрельного и 1831 единицу холодного, или как тогда его называли – «белого», оружия. За 18121814 гг. произведено 23 927 ружей и 8 536 тесаков, что составило соответственно 11 и 16% от всего оружия, произведенного в стране.

Потому император Александр I и посетил наши заводы, хотя жить ему оставалось меньше года. Воспоминания современников об этом визите, найденные нами в газете «Вятские Губернские Ведомости» за 1887 г., мы предоставляем вниманию читателей. Текст воспроизводится, насколько это возможно, близко к оригиналу. Отрывки из воспоминаний протоиерея Утробина:

«Император Александр I в Ижевском заводе в 1824 году.

В 1824 г., как известно, проезжал через Сарапульский уезд, и вообще Вятскую губернию, блаженной памяти государь император Александр Павлович. В Ижевском оружейном заводе он был в октябре месяце, равно и в г. Вятке... Но воспоминание о его проезде через Вятскую губернию в то время, т. е. в конце 1824 г. и в начале 1825, так было свежо в памяти всех и каждого, кто имел счастие насладиться лицезрением монарха, что, слушая эти воспоминания, всякий мог живо воспроизводить в своем воображении, как и что было при его проезде.

Некоторые из воспоминаний резко запечатлелись в моей памяти, а в особенности же рассказ о пребывании государя в Ижевском заводе, который я слышал от моей матушки, умершей в 1860 г., лично видевшей государя императора.

О проезде государя через Ижевской завод, разсказывала она... пронесся слух почти с Семенова дня, и все с нетерпением ожидали, когда это будет. Вестимо, всем хотелось видеть царя: ведь в наших краях и слыхом не слыхать, что вот-де через наше место может проехать царь; даже многие не верили этому слуху. Но вот после Воздвиженья слухи о царе начали раздаваться все пуще и пуще; стали даже из наших деревень выбирать ямщиков и лошадей под свиту государя и приучать к дружной езде; раскладывали, примерно, огни вдоль дороги и проезжали в ночное время на этих лошадях при крике народа, чтобы лошади привыкли не пугаться. Для всех это было большим дивом. Наконец, видим, что из разных мест – даже из Елабуги и из-за Камы – стали приезжать повозки с народом, спешившим ко встрече государя, а из нашего Нечкинскаго села вытребовали напрестольный крест; в Ижевском-де соборе хорошаго креста не оказалось…

В день приезда государева народу видимо-невидимо толпилось на площади перед собором и пред квартирою, назначенною для государя. Вот пришли на площадь солдаты и выстроились в ряды. Наконец на площади показался на коне сам начальник завода, генерал Грен, начал разъезжать среди народа и учить, как встречать государя: «лишь де появится коляска государева, говорил он, кричите «ура!» и бросайте шапки вверх!» – «Слушаем!» кричит народ, а у всех так и выскочить хочет сердце из груди. Вот, наконец, звон в один колокол прекратился, ударили во все колокола, – «едет, едет!» кричали в народе; тотчас очистили дорогу к церковному крыльцу; по ту и другую сторону стали солдаты; в дверях церковной паперти показался протоиерей З. Летушевич, за ним диакон со св. водою и кропилом, затем священники – все в полном облачении. Прошло этак с четверть часа; глядим. Показались царския коляски, звонить перестали, и в народе сделалась такая тишина, что муха пролетит, та слышно. Вдруг в толпе народа кто-то, видно смельчак, закричал: «Ура!», «Ура!» загремело по всей площади, точно гром раздался, – и шапки полетели вверх. Между тем государь ехал среди народа тихо, ласково кивая головою на обе стороны. Перед церковным крыльцом коляска остановилась, сначала вышел какой-то генерал и помог государю выйти из коляски. Быстро взошел он на крыльцо, истово перекрестясь, приложился ко кресту и окропил себя св. водою, затем вслед за протоиереем и священниками вошел в церковь… Все стоявшие с нами плакали от умиления, плакали и мы. Да и как было не плакать с радости? Удостоились и мы – люди малые и темные – увидеть царя земного – красное наше солнышко! Эту радость, эти слезы и в могилу я с собой унесу, – прибавляла матушка.

Вышед из церкви, продолжала она рассказывать, государь на несколько времени посмотрел на народ, сел в коляску и отправился в квартиру. Вечерело. Из квартиры в этот день государь никуда не ездил. Народ долго еще толпился перед дворцом, как тогда называли квартиру государеву, и наконец тихо разошелся по заводу. На другой день народ опять с раннего утра собрался на площади и ожидал выезда государева к обедне…

После обедни государь прямо отправился в заводския оружейныя фабрики. Народ кинулся туда же, и вскоре вся плотина покрылась народом...

наконец, в арсенал; народ повсюду бегал за ним и то и дело кричал: «ура! ура!» – весело было слушать!..

Всем известно было, что государь вскоре после обеда отправится в путь, и потому всем хотелось еще раз поглядеть на государя… Наконец стали подъезжать к крыльцу коляска за коляскою, и уезжали. Вышел и государь, спокойно, милостиво посмотрел на народ, сел в коляску с каким-то небольшого роста генералом, и тихо-тихо двинулся среди толпы народа к выезду из завода. Ударили в колокола, загремело «ура!», и через несколько минут коляска скрылась из вида. С отъездом государя как будто все что-то потеряли. Стало грустно. Все стали расходиться…»

P.S. Официально нет ничего, что напоминало бы в Ижевске об его реальном создателе – Александре Первом Благословенном. Хотя стоит и сам оружейный завод с его главным корпусом, и собор Александра Невского, деньги на который выделены были из императорской казны.

Евгений Ренев