Олег Шаврин: Таких результатов до меня никто и никогда не получал

«…моряк, красивый сам собою»

«ДК»: Олег Иванович, когда в вас проснулся интерес к точным наукам?

О.Ш.: В 8-м классе. До этого я был «середнячком», а тут из Ленинграда приехал мой старший двоюродный брат – курсант Высшего военно-морского инженерного училища. Брюки-клеш, тельняшка, бескозырка… Романтика! И я решил пойти по его стопам. Но ума хватило понять, что просто так туда не поступить, и в 8-м классе начал «нажимать» на физику и математику, почти все вечера проводил в библиотеке Дворца культуры «Ижмаш». Повысились оценки по другим предметам, и в итоге я закончил школу с серебряной медалью.

«ДК»: Про флот к этому времени не забыли?

О.Ш.: Нет. Но поступил в Высшее военно-морское инженерное ордена Ленина училище им. Дзержинского – строевым быть не хотелось, а тут в любом случае специальность будет в руках. В училище очень помогла школьная привычка к регулярным занятиям – с нами работали очень сильные и строгие преподаватели. Надо знать, что в то время – а это середина 1950-х годов – Военно-морской флот оставался самым высокотехнологичным родом войск, и спрос с будущих флотских инженеров был очень высокий. Но к концу 3-го курса я серьезно заболел, комиссовался и в 1957 году вернулся в Ижевск.

«Две руки и голова»

«ДК»: Как малая Родина встретила?

О.Ш.: Хорошо. Я поступил на 3-й курс ИМИ, мне зачли ряд экзаменов и зачетов, сданных в училище, и доучивался я без особых проблем в первой пятерке лучших студентов курса. В 1960 году получил диплом, а до него – предложение остаться на кафедре «Производство машин и механизмов», которая тогда выполняла хоздоговор по возвратной боевой пружине АК. Она должна была выдерживать 15 тысяч выстрелов, а ломалась после 5-6 тысяч. Мне поручили разобраться – почему ломается и как сделать ее более прочной. Завкафедрой В.П. Остроумову возиться со мной было некогда – он был директором ИМИ, и эта пружина стала моим первым опытом самостоятельной научной работы. Мы коллективно разобрались в причине, а я разработал технологию повышения долговечности этих пружин. Метод поверхностной пластической деформации металла был хорошо известен, но его никогда не применяли на пружинах таких размеров (диаметр проволоки – 1,2 мм).

«ДК»: Вот когда в вашей жизни появились пружины!

О.Ш.: Так, да не так. Пружины появились и остались, а метод пришлось менять: изучив историю вопроса, я понял, что эта тема закрыта, дальше двигаться некуда. Расстроился, конечно. Но тут мне повезло – в это же время я попал на закрытую выставку по проблемам оборонной техники и там узнал о термомеханической обработке металла (ТМО) – первая статья на эту тему появилась только в 1956 году (а на дворе был 1961-й). Это меня заинтересовало, начал думать, какие-то идеи появились. Но Остроумов их не оценил: «Вот тебе деталь ходовой части оборонной машины, которую делал «Нефтемаш». Занимайся». Днем я этой темой занимался (в итоге мы внедрили технологию упрочнения детали), а вечерами начал придумывать свою схему установки для ТМО. Ни денег, ничего не было, только две руки да голова, но я интуитивно ощущал, что тема очень перспективная.

«ДК»: Интуиция в науке играет какуюто роль?

О.Ш.: Большую. Особенно если начинает подтверждаться опытным путем. У меня так и получилось: была установка ТВЧ для поверхностной закалки стали, два «левши» чуть не на коленке сделали то, что я придумал. И дело пошло. С третьего захода, после нескольких переделок, но пошло. Мы получили такую прочность, которой никогда не было на подобных сталях. Подобных результатов до меня никто и никогда не получал. Даже в МВТУ, где этой темой очень интенсивно занимались.

«Шаврин, ты враг металлургов!»

«ДК»: Любое изобретение нарушает сложившийся ход вещей, а люди этого не любят.

О.Ш.: Моя установка оказалась в нужное время в нужном месте. С подачи В.П. Остроумова крупный чиновник Совнархоза Б.Ф. Файзуллин дал команду «Ижмашу» заключить со мной договор на 13 тысяч рублей (сравните: моя зарплата в ИМИ составляла 105 руб.), и я продолжил заниматься ТМО. Через некоторое время на «Ижстали» возникла проблема стойкости валков для прокатки сверхтонкой ленты для оборонки. По предложению М.А. Лойфермана нам рекомендовали попробовать мою технологию ТМО применительно к валкам. Поскольку лента была очень твердая, валки быстро выкрашивались и протягивали максимум треть бунта. Задание срывалось. Мы спроектировали промышленный вариант моей лабораторной установки, и наши валки стали выдерживать до 3-4 бунтов ленты. Как потом оказалось, это была первая в мире установка ТМО валков стана холодной прокатки. Тут я окончательно понял, что мы занимаемся делом государственной важности: моя технология позволяла резко повысить качество и эффективность промышленного производства и существенно экономить ресурсы.

«ДК»: Кто-то кроме вас это понимал?

О.Ш.: Идею и результаты ее воплощения оценили в Министерстве оборонной промышленности СССР, в том числе и Ю.Д. Маслюков, приказом министра в ИНИМТ была создана лаборатория под моим руководством, и мы за два года разработали широкую гамму проектов по валкам, в том числе для завода в Верхней Салде, где катали авиационный титан и алюминий. До этого валки покупали в Швеции и в Японии. В 70-е – 80-е годы на «наших валках» помимо «Ижстали» заработали еще на 12 заводах. На «Ижстали» было создано и производство проволоки с ТМО. Тоже впервые в мире. Трудно и долго уговаривал. Мне говорили: «Ты враг металлургов. – Почему? По проволоке, которую вы производите, много замечаний. Можно сделать лучше – есть новая технология. – А зачем? И за такой в очередь стоят». Все-таки убедил, и вплоть до 2014 г. на заводе работали две «наши» линии по производству проволоки, но «Мечелу» они оказались не нужны.

10 миллионов сжатий – мировой рекорд, но не предел

«ДК»: А в других отраслях свою технологию испытывали?

О.Ш.: Руководство Белкамнефти заинтересовалось нашим методом – им нужно было повысить прочность нефтедобывающих насосных штанг. Через год компания ликвидировала все ремонтные бригады, занятые на этих штангах, – ремонтировать было нечего, наши штанги не ломались.

«ДК»: Валки, проволока, «пальцы», штанги – только на этом, благодаря вам, можно было сэкономить стране уйму денег.

О.Ш.: Все шло к тому, чтобы создать под мою технологию завод. Министерство черной металлургии СССР уже подготовило приказ о его создании. Но тут грянула перестройка, и все закончилось.

«ДК»: Но ваша «вечная» пружина всетаки выжила!

О.Ш.: Да, выжила. Во многом благодаря поддержке АО «Роснано» был создан НПЦ «Пружина» – единственное предприятие машиностроительного направления не только в республике, но и в России, выпускающее продукцию, произведенную с использованием нанотехнологий (мой метод построен на этих принципах). Если коротко, то серийная пружина выдерживает до 200 тысяч циклов сжатия и ломается. Пружина, изготовленная по моей технологии, выдерживает до 10 миллионов циклов – и как новая. Но объемы там несопоставимы с гигантскими потребностями отечественного машиностроения, и их основной потребитель – РЖД.

Качественных долговечных пружин, например, для легковых автомобилей, в стране практически нет. Нет пружины – нет машины. Закупают либо готовые пружины, либо очень дорогую проволоку. Приходится покупать ее за рубежом втридорога, а пружина из нее становится вообще золотой. Вот и бьюсь сейчас над созданием нового производства высокопрочной наноструктурированной пружинной проволоки по моей технологии. Теперь эта пандемия мешает искать партнеров – все ждут, когда она закончится. Но я не сложил руки: у нас проработаны бизнес-планы, есть отзывы потребителей, которые в один голос повторяют, что нужна именно такая проволока. Надеюсь, что все-таки найду достойного партнера, с которым мы обязательно покорим российский и мировой рынок проволоки и пружин.

Убеждены, что к этим словам Олега Ивановича нужно отнестись самым серьезным образом. За его плечами 47 (!) лет заведования кафедрой «Производство машин и механизмов», 6 лет руководства ИМИ, когда он сумел пробить строительство 3-го корпуса института. Под его руководством защищено более 70 кандидатских и 15 докторских диссертаций. На его счету 9 научных монографий, более 100 авторских свидетельств и патентов, премия Министерства высшего и среднего специального образования СССР. Он дважды лауреат Государственной премии УР в области науки и технологий и дважды лауреат премии Правительства УР и Союза НИОО УР имени М.Т. Калашникова, кавалер медали ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени.

Уважаемый Олег Иванович, мы поздравляем Вас со 100-летием государственности Удмуртии, верим в ваш успех и готовы всячески ему содействовать.

Спасибо вам за все.

Виктор Чулков