К этому событию и Красная Армия, и американцы начали готовиться заранее. Во избежание обстрелов друг друга еще 20 апреля в части поступила директива о введении специальных опознавательных знаков для войск и военной техники.
Так, нашей пехоте было предписано обозначать себя серией красных ракет, а союзникам – зеленых. На советские танки, орудия и автомашины в спешном порядке наносились белые …кресты, тогда как американская техника должна была иметь белые пятиконечные звезды в белой окружности.
В этом месте у читателя может возникнуть вопрос, а почему нельзя было оставить традиционную для Красной Армии эмблему в виде красной пятиконечной звезды? Во-первых, красный цвет плохо виден в сумерках, а потому опознавательные знаки сделали белыми. Во-вторых, красные звезды были обязательными лишь на советских самолётах, тогда как на башнях большинства советских танков был указан лишь бортовой номер машины (лишь в Войске польском на них дополнительно рисовали белого орла).
Как бы то ни было, в момент встречи на Эльбе военная техника не участвовала вовсе, а у пехоты наших бравых союзников не оказалось нужных сигнальных ракет.
Первое соединение советских и американских войск произошло 25 апреля одновременно в двух местах - в городах Штрела и Торгау. В первом случае рукопожатиями обменялись старший лейтенант Голобородько и лейтенант Коцебу. На втором участке это же сделал рядовой Андреев, приветствовавший лейтенанта Робертсона. Любопытно, что эта встреча в Торгау проходила на взорванном мосту через Эльбу, средний пролет которого провис до самой воды.
Доставленных в наше расположение американцев под командой Роберстона, наши солдаты начали щедро угощать водкой и трофейной закуской. За этот несанкционированный контакт с иностранцами командир батальона майор Ларионов и командир роты капитан Неда были исключены из партии и осуждены военным трибуналом. Как выяснилось, они нарушили директиву, разрешавшую лишь «организованные» контакты с американцами и только с разрешения начальства не ниже командующего корпуса.