Отец «Тора»

Центром производства российских зенитно-ракетных комплексов малой дальности для сухопутных войск является Ижевский электромеханический завод «Купол», который входит в состав концерна ВКО «Алмаз-Антей». «Тор» – основная продукция «Купола». Несколько лет назад с целью дальнейшего развития и повышения конкурентоспособности комплекса предприятие создало собственное научно-конструкторское подразделение, куда перешла команда разработчиков во главе с главным конструктором ЗРК АО ИЭМЗ «Купол» Иосифом Дризе. Специальное конструкторское бюро, возглавляемое им, располагается на территории московского представительства «Купола», где и состоялась наша встреча.

«ДК»: Иосиф Матвеевич, вы беспрерывно занимаетесь разработкой систем ПВО уже свыше 65 лет, больше, чем кто-либо в мире. Почему вы выбрали именно это направление?

И.Д.: В июле 1941 года, когда начались бомбардировки Москвы, мне было 14 лет. Вместе со взрослыми мы забирались на чердаки, чтобы гасить авиационные зажигательные бомбы, которыми немцы обильно забрасывали город. Москва страдала от этих налетов. И тогда пришла мысль: а почему мы разрешаем бросать на нас эти бомбы? Именно в те дни свершилась идейная подготовка – это явление надо было каким-то образом остановить.

Интенсивные бомбежки продолжались в течение месяца, а затем зенитная артиллерия приноровилась, и немцы начали нести большие потери. В ноябре налеты практически прекратились. К тому времени наша семья была отправлена в эвакуацию вместе со Вторым Московским часовым заводом, где работал мой отец, – в годы войны это предприятие производило механизмы для мин замедленного действия.

Сначала мы приехали в Казань, а затем в Чистополь, где я поступил на завод. Работал слесарем-механиком, изготавливал детали для мин замедленного действия.

В конце 1943 года мы с мамой вернулись в Москву. Я поступил в школу-экстернат, где окончил 7-8-й классы. Как и каждый подросток, я интересовался техникой, особенно самолетами, поэтому в марте 1944 года пошел на подготовительное отделение Московского авиационного института. В октябре я стал студентом. На первых двух курсах мы изучали азы самолетостроения, в том числе авиационное оборудование. Потом нас разделили по направлениям. Меня отобрали на новую специальность «радиолокация» факультета приборостроения и авиационного оборудования, который сегодня называется «Радиоэлектроника летательных аппаратов». Тогда это была абсолютно новая наука и совершенно необходимая область применения.

«ДК»: Получается, вы были одним из первых дипломированных специалистов по радиолокационным системам. Куда вас распределили после МАИ?

И.Д.: Я закончил вуз в 1950 году. Но еще в 1949-м я был распределен в НИИ-20. В 1966-м его преобразовали в Научно-исследовательский электромеханический институт – НИЭМИ, а несколько лет назад присоединили к ГСКБ концерна «Алмаз-Антей». ГСКБ являлось разработчиком практически всех зенитных ракетных комплексов для ПВО страны, а НИЭМИ – для сухопутных войск. В НИЭМИ я проработал 63 года, вплоть до трудоустройства на «Купол».

«ДК»: Какие задачи были поставлены перед вами?

И.Д.: В то время НИИ-20 разрабатывал первые в СССР радиолокационные станции. Я был подключен к этим работам – сначала в качестве сотрудника приемной лаборатории, где занимался радиолокационными приемниками, а затем меня перевели в комплексную лабораторию, где работы велись не только над приемниками, но и над комплексом другой аппаратуры, которую мне пришлось изучать.

Первой работой, которую я выполнил самостоятельно, стало проектирование приемо-дешифрующего устройства для системы опознавания «свой-чужой». Прибор был принят в серийное производство и долгое время использовался в нашем вооружении. После этого я занимался другими локационными станциями, но наиболее плотно был подключен к комплексу «Круг». Это первый ЗРК в стране, который создавался для сухопутных войск. Я был назначен заместителем главного конструктора, участвовал во всех вопросах, связанных с разработкой и особенно – с испытаниями. Работал вместе с главным конструктором этого комплекса Вениамином Павловичем Ефремовым, который впоследствии стал генеральным конструктором предприятия. Комплекс был принят на вооружение в 1964 году. В 1967 году в качестве поощрения за его разработку я получил звание лауреата Ленинской премии.

«ДК»: У каждого вида вооружений есть свой жизненный цикл. Когда комплекс «Круг» перестал отвечать всем требованиями военных?

И.Д.: Потребность в совершенствовании систем ПВО возникает с появлением нового оружия. «Круг» изначально был предназначен для поражения самолетов, которые летели на высотах от нескольких сотен метров до 20 километров. А боевая авиация начала уходить вниз на высоты порядка 100, а то и 50 метров. Самолеты прижимались к земле в силу того, что обнаружение низколетящих целей затруднено всеми способами – и оптическим, и локационным. Чтобы защититься от них, необходимо было создавать специальный комплекс. Так начались работы над «Осой». «Круг» тоже модернизировался, его минимальная высота снизилась с 1 километра до 150 метров.

Для борьбы с низколетящими целями на высотах до 25 метров был разработан комплекс «Оса», где я был заместителем, а впоследствии главным конструктором. В этом комплексе были разработаны специальные меры обнаружения и поражения, новые методы наведения и новые ракеты. В 1971 году комплекс был принят на вооружение, а с 1968 года этот комплекс, еще не принятый на вооружение, начал осваиваться в Ижевске на электромеханическом заводе. Это было молодое приборостроительное предприятие, где выпускалась аппаратура для радиолокаторов. Нужно сказать, что перспективы производства не отдельных приборов, а комплекса в целом, очень вдохновили рабочих и инженеров ИЭМЗ, поскольку так они сразу получали конечную информацию: вот твое изделие, а вот результат его работы – сбитая цель. Их заинтересованность позволила осуществить разработку в короткие сроки.

В число задач входило не только создание нового вида вооружения – параллельно шли работы над повышением качества производства, качества самой аппаратуры. В этом отношении коллектив завода сделал очень многое. Как результат – комплекс «Оса» широко экспортировался в разные страны и сегодня остается на вооружении, пройдя через ряд модернизаций, которые позволяют ему постоянно адаптироваться к изменению боевых возможностей средств нападения.

«ДК»: Следующим ЗРК, которые освоил «Купол», был «Тор». Какие цели стали доступными после его появления?

И.Д.: Рождение комплекса «Тор» состоялось, когда появилась задача поражать ракеты, наводящиеся по радиолокационному излучению. «Оса» имела ограниченные возможности для борьбы с таким оружием. «Тор» – это первый комплекс, который предназначен для поражения низколетящих противорадиолокационных ракет. Он начал осваиваться на ИЭМЗ в конце 1970-х годов.

У нас сложилась очень хорошая команда, которая состояла из разработчиков НИЭМИ и коллектива ИЭМЗ. Когда комплексы ставили на серийное производство, особенно «Осу», я каждый месяц проводил в Ижевске не меньше недели. В Ижевск я приезжал так часто, что, в общем-то, уже походил на местного рабочего. А это особые люди. Ижевск имеет более квалифицированную рабочую силу, чем многие другие города, – те, кто рожден здесь, с молоком матери впитывают способность любить металл и умение с ним обращаться. Это город вооруженцев.

«ДК»: Ижевск обычно называют городом оружейников.

И.Д.: Вооруженцев! Так будет точнее.

«ДК»: Два года назад группа разработчиков «Тора» перешла под крыло ИЭМЗ «Купол» потому, что на протяжении десятков лет вы работаете единой командой?

И.Д.: Переход произошел в силу того, что под флагами ГСКБ Концерна «Алмаз-Антей» было объединено несколько институтов, в том числе и НИЭМИ. В числе разработок ГСКБ – знаменитые С-75, С-125, С-300, С-400. К сожалению, внимание к дальнейшему совершенствованию комплекса «Тор» оказалось минимальным, поэтому концерном было принято решение организовать специальное конструкторское бюро в составе АО «ИЭМЗ «Купол», что и было сделано в 2013 году. Сегодня мы продолжаем работу по нашей теме и надеемся, что сможем получить еще лучшие результаты. Я пока не вижу предела для совершенствования комплекса.

«ДК»: В какую сторону идет развитие?

И.Д.: Повышение эффективности и многоканальности. Это происходит за счет сокращения времени анализа сигналов, анализа траектории, по которой летит оружие нападения, и определения способа ее перехвата. Вот эти временные составляющие будут сокращаться. Следовательно, за условную единицу времени мы сможем уничтожать большее количество целей, что достигается развитием искусственного интеллекта.

Комплекс прошел уже несколько модернизаций, которые существенно улучшили его боевые характеристики. Модификации следуют за развитием средств нападения. После низколетящих целей и противорадиолокационных ракет появились задачи по отражению массированных налетов. Затем «Тор» из одноканального стал четырехканальным, то есть получил способность поражать одновременно четыре цели.

Среди дальнейших тенденций в развитии систем вооружений присутствует применение технологий под общим названием «стелс», которые уменьшают отражающую способность средств нападения. Специальных покрытий, поглощающих электромагнитную энергию, в последнее время стало достаточно много. Они уже используются для крылатых ракет, которые наводятся на радиолокаторы. Вопрос становится все более и более ощутимым. Мы должны принимать меры и поэтому ведем работы, направленные на то, чтобы обеспечивать своевременное обнаружение и поражение таких целей.

«ДК»: Усовершенствованный «Тор», который начнет поступать в войска в 2016 году, может справиться с «невидимками»?

И.Д.: По сравнению с первыми модификациями, современный комплекс способен поражать цели, отражающая поверхность которых меньше на порядок, то есть в десять раз и выше.

«ДК»: Осенью 2015 года появились сообщения о том, что «Тор» впервые произвел захват и поражение цели на ходу. Сложно было его этому научить?

И.Д.: Эта работа еще не завершена. Первые испытания дали положительные результаты. Но для того, чтобы расширить зоны применения на ходу, требуется решить еще ряд задач. Мы планируем справиться с ними в обозримые сроки, после чего начнется внедрение, и действующие комплексы получат новые возможности.

«ДК»: Зарубежные конкуренты «Тора» способны работать в аналогичном режиме?

И.Д.: Нам такие неизвестны.

«ДК»: А если сравнивать по эффективности поражения целей?

И.Д.: По этим характеристикам даже первые модификации «Тора» имели лучшие возможности по уменьшению вероятности промаха при встрече ракеты с целью. Это свойство дает большую экономию боезапаса и все время совершенствуется. Если другие комплексы пускают по одной цели две ракеты или больше, то комплекс «Тор» использует одну ракету для поражения цели, и только в том случае, если его не произошло, запускается вторая ракета.

«ДК»: Какая из составляющих дает «Тору» главное преимущество?

И.Д.: «Тор» – это комплекс, построенный на взаимодействии различных физических принципов. Если они будут недостаточно хорошо согласованы, то не будет качества и высокого результата. Что является главным: антенна, передатчики, вычислительные системы? Мне трудно ответить на этот вопрос. Если же следовать современным тенденциям, то все больше вопросов будет решаться с помощью вычислительной системы.

«ДК»: Как вы считаете, сегодня можно создать полностью автоматизированный комплекс, который будет работать без участия человека?

И.Д.: «Тор» и сейчас может работать без участия человека. Но только в условиях, когда уровень помех преодолевается аппаратурой комплекса. А когда он превышает возможности машины, требуется интеллект человека. В принципе, работа в отношении новых модификаций направлена и на расширение возможностей для использования искусственного интеллекта. В том числе и для того, чтобы можно было работать без людей.

«ДК»: Интересно, а как выбираются названия для зенитных ракетных комплексов? Они отражают какие-то особые характеристики, возможности, которые получает каждая новая машина?

И.Д.: В определенный период времени Министерство обороны в качестве названий для комплексов ПВО сухопутных войск определило геометрические фигуры: «Круг», «Куб», «Тор». Основания, по которым делался выбор, до нас не доводили.

«ДК»: Почему «Оса» и «Бук» выбиваются из этого ряда?

И.Д.: «Куб» перевернули в обратную сторону – появился «Бук». А насчет «Осы» – так назначило Министерство обороны. Наверное, это название выбирал другой начальник.

«ДК»: «Тор» можно назвать наследником «Круга»? Или это совершенно другая боевая машина?

И.Д.: Каждый комплекс дает определенные решения задач, которые можно использовать в следующих комплексах. Поэтому у всех ЗРК для сухопутных войск есть общие черты. И даже общая аппаратура.

«ДК»: В Советском Союзе разработчики и конструкторы боевой техники вашего уровня жили под грифом секретности. Когда ваше имя было рассекречено?

И.Д.: Я всегда был обычным человеком. И никогда не задумывался о том, что мое имя могло быть засекреченным. Другое дело, что сама работа имела элементы секретности, но в этом плане ничего не изменилось и сейчас.

«ДК»: Характер работы накладывает какие-то ограничения на вашу жизнь?

И.Д.: Работа всегда поглощала меня больше, чем семья. Работу я любил, увлекался ею, и она оставалась для меня главной. Бывало так, что восемь месяцев в году я проводил на полигоне. На полигоне ты видишь результаты, недостатки и положительные стороны своей работы. Несмотря на то, что все разработчики имеют высшее образование, а многие — научные степени, наиболее талантливые вырастают из тех, кто понимает, где они сделали ошибки. А это понимание дается на полигонах, где я провел не меньше четверти своей жизни.

И все же статус человека во многом зависит от того, как идет жизнь в семье. Моя семья всегда была здоровой во всех отношениях. Но время идет, и семейных забот, к сожалению, становится все меньше. А работа остается. Многое еще не сделано, надо работать… работать для того, чтобы наше небо оставалось мирным, а Россия гордилась своим оружием защиты от любой возможной агрессии.

Сергей Савинов