С металлом в голосе. Правительство хочет ограничить доходы сталеваров

За спрос не бьют

Судя по публикациям в отраслевой прессе, подъем цен на стальную продукцию в четвертом квартале 2020 г. стал полной неожиданностью для подавляющего большинства участников рынка. Тем не менее у него были вполне объективные причины, которые сейчас, задним числом, можно понять и объяснить.

Первоочередной причиной стал острейший дефицит предложения. В конце прошлого года стальной продукции внезапно не стало ни у кого. Покупателям пришлось платить буквально любые деньги за прокат или оставаться вообще без металла.

Истоки этой ситуации возникли еще в начале осени, когда считалось, что худшее для мировой экономики однозначно осталось позади. Предполагалось, что она вступает в период восстановительного роста. Тем более что правительства многих стран запустили программы стимулирования экономики посредством государственных инвестиций, а население, не потратившее в прошлом году деньги на туризм, развлечения, рестораны и другие услуги, отмененные из-за коронавируса, вложило их в покупку товаров.

Наконец, все бросились пополнять исчерпавшиеся за весну и лето товарные запасы. В частности, по оценкам европейской ассоциации Eurometal, за предыдущие полтора года складские резервы региональных металлоторговых компаний сократились на 19 миллионов тонн, а осенью участники рынка вознамерились вернуть их на исходный уровень. В условиях постоянного подорожания спрос быстро приобрел характер ажиотажного, что способствовало дальнейшему ценовому подъему.

Металлургические компании, со своей стороны, не смогли удовлетворить этот спрос. Еще в октябре производство стали в США, Японии, некоторых европейских странах отставало более чем на 10 процентов от показателей аналогичного месяца предыдущего года. Остановленные весной и в начале лета производственные мощности далеко не сразу были возвращены в строй.

Для российских компаний, которые и на пике коронавирусного кризиса не слишком сильно сбавляли выпуск стальной продукции, решающую роль сыграло резкое увеличение спроса на их продукцию за рубежом, что привело к вымыванию проката с отечественного рынка. Проблемой для металлургов стало и значительное увеличение сырьевых затрат, потребовавшее наращивания оборотного капитала. Осенний подъем 2020 года затронул не только стальную продукцию, но и сырьевые товары, в первую очередь, металлолом и железную руду.

Первые результаты работы российских металлургических компаний в нынешнем году уже внушают оптимизм и говорят о восстановлении отрасли. Цены на сталь продолжают расти. К примеру, чистая прибыль «Северстали» за первые три месяца этого года выросла почти в десять раз, при том что продажи стальной продукции даже немного сократились – на 1 процент. Компания произвела стали на 4 процента больше, чем за аналогичный период прошлого года. Группа «НЛМК» в первом квартале 2021 года также нарастила производство стали на 4 процента относительно показателей прошлого года.

В отличие от лидеров рынка, предприятия международного холдинга ОАО «Мечел», куда входит и одно из крупнейших предприятий Удмуртии ПАО «Ижсталь», в январе-марте нынешнего года продемонстрировали некоторый спад производства. За первый квартал нынешнего года они выплавили 840 тысяч тонн стали. В годовом сравнении этот показатель снизился на 3 процента, а в сравнении с четвертым кварталом прошлого года проседание составило 15 процентов. Впрочем, такое падение производства в корпорации считают явлением временным и объясняют проблемами с поставками железорудного сырья с Коршуновского ГОКа.

В результате выплавка чугуна на Челябинском металлургическом комбинате снизилась на 13 процентов, а стали – на 15 процентов. К концу квартала процесс добычи руды вошел в постоянное русло, поэтому уже по результатам полугодия, которые будут опубликованы к концу лета, следует ожидать повышения производительности челябинской площадки. Во втором квартале, пояснили в компании, экспортные цены на сталь вновь достигли рекордных уровней.

Также на показателях прокатчиков отразилось проведение плановых ремонтных работ на комбинате. На фоне вынужденного снижения производства сократились и показатели реализации. В первом квартале «Мечел» отгрузил потребителям 780 тысяч тонн проката и метизов. Продажи сортовой стали за год снизились на 13 процентов, стального листа – на 15 процентов, рельсов – на 86 процентов, метизов – на 12 процентов. Вместе с тем на 8 процентов выросла отгрузка фасонного проката, что объясняется оживлением рынка строительной продукции.

Несмотря на проседание реализации, «Мечел» завершил квартал с приростом выручки на 13 процентов относительно января-марта 2020 года и на 10 процентов к четвертому кварталу. Доходы компании превысили 76 миллиардов рублей, что отражает преимущества благоприятной ценовой ситуации на рынке. На стальной сегмент пришлось 67 процентов от общей выручки, или 51,2 миллиарда рублей. Прибыль акционеров «Мечела» в январе-марте составила 7,89 миллиарда рублей, что можно считать обнадеживающим показателем. Ведь годом ранее компания завершила квартал с убытком в 36,8 миллиарда. Вместе с тем относительно четвертого квартала прошлого года прибыль снизилась на 52 процента, что отражает сокращение финансовых доходов и курсовые колебания.

Нахлобучивание и раскулачивание

Дальнейшее развитие ситуации на рынке стали, как утверждают эксперты, теперь зависит от того, как сложится обстановка в мировой экономике в целом. Повлиять на эту обстановку в ближайшее время вполне могут резкие движения российских органов власти. В частности, российская металлопродукция может опять подняться в цене, только в этот раз из-за новых пошлин на экспорт. Такие планы кабинета министров озвучил в последний день весны нынешнего года первый вицепремьер Андрей Белоусов, когда в интервью РБК фактически обложил металлургов дополнительной данью.

– Мы посчитали, что, извините за это слово, металлурги нахлобучили нас, государство, бюджет, в части госкапвложений и гособоронзаказа примерно на 100 миллиардов рублей по году, – заявил журналистам Андрей Белоусов. – Эти деньги, я считаю, они должны нам вернуть в виде налога. Я говорил некоторым из них: «Ребята, я сейчас даже не буду думать, как налог такой, налог сякой, через НДПИ с вас снять. Единственное – ценник вот. Вместе с вами подумаем, как лучше сделать, чтобы вы нам его заплатили». У нас рынок свободный, но государство имеет все возможности установить налоги таким образом, чтобы то, что металлурги получили, у них забрать. Это, я думаю, мы сделаем. Единственное, в чем здесь сложность: классический способ борьбы против такого разрыва между внутренними и мировыми ценами – это экспортная пошлина либо модифицированная экспортная пошлина, такая как демпфер.

Возможно, господин Белоусов запамятовал, что с 2021 года налог на добычу полезных ископаемых для черных и цветных металлов был увеличен в 3,5 раза. За счет этого с отрасли планировалось дополнительно получить в бюджет 56 миллиардов рублей за год. И вот новое требование на круглую сумму в 100 миллиардов. Цифра настолько круглая, что, кажется, ее взяли с потолка. При таком регулировании цены перестают быть мерой стоимости, отражать рыночные реалии, а превращаются в «кривое зеркало», которое непонятно, что отражает в действительности. То ли дефицит бюджета, то ли аппетиты чиновников. Первый заместитель председателя правительства, пожалуй, еще поскромничал, ограничив претензии сотней миллиардов рублей. В принципе, можно было назвать любую сумму. Включить, к примеру, в ценник еще и моральный ущерб.

Так или иначе, правительство планирует ввести временный сбор, причиной которого называют стабилизацию цен на внутреннем рынке. Пошлина будет состоять из базовой ставки в 15 процентов и собственной составляющей для каждого вида товара. Согласно последним оценкам властей, бюджет получит от нововведения уже не 100, а 160 миллиардов рублей до конца года.

Глава Минэкономразвития Максим Решетников 24 июня на заседании правительства заявил, что пошлины на экспорт черных и цветных металлов и металлопродукции за пределы Евразийского экономического союза (ЕАЭС) будут действовать с 1 августа до 31 декабря. Андрей Белоусов тогда же добавил, что бюджет может получить от экспортных пошлин на черные металлы 113-114 миллиардов рублей и около 50 миллиардов рублей – от цветной металлургии. При этом первый вице-премьер подчеркнул, что введение пошлины – это не наказание металлургов, а часть комплекса защитных мер внутреннего рынка.

Однако сами владельцы металлургических корпораций считают наоборот. Например, президент и совладелец «Норникеля» Владимир Потанин придерживается мнения, что пошлины могут привести к повышению уязвимости компаний. В целом подобные меры он счел тупиковыми.

– Повышение экспортных пошлин на подорожавшие металлы приведет лишь к тому, что наши компании станут более уязвимыми и менее конкурентоспособными по отношению к иностранным, – утверждает Потанин. – И это в то время, когда российские компании за рубежом вообще не жалуют. Повышение налога на добычу полезных ископаемых или любой другой налоговой нагрузки приведет к такому же результату – потере конкурентоспособности каждой отдельной компании, что отразится и на бюджете. Ослабление позиций конкретных предприятий, отрасли приведет к ослаблению позиций страны.

В свою очередь, пресс-служба Новолипецкого металлургического комбината, принадлежащего Владимиру Лисину, заявила, что новый сбор не приведет к росту объема поставок на внутреннем рынке или к снижению цен. В НЛМК уверены, что введение пошлин является рискованным.

«Предлагаемый механизм фиксации пошлины не ниже определенного уровня для любой рыночной цены является рискованным на фоне ожидаемой нормализации мировых цен, – говорится в прессрелизе компании. – Например, если цена на экспортный горячекатаный прокат снизится до среднего за последние несколько лет уровня, эффективная ставка пошлины составит 25 процентов, что является запретительным даже для эффективных производителей».

Также отмечается, что решение правительства может привести и к пересмотру инвестиционных планов, в первую очередь низкомаржинальных производителей, а также к снижению уже запланированных доходов российских регионов. Введение пошлины значительно сократит объем налоговых отчислений в региональные бюджеты. В этой связи нововведение может негативно сказаться на развитии российской промышленности и регионов, где работают металлургические предприятия.

Новые пошлины, которые будут уходить в Москву, обязательно отразятся и на уровне жизни в регионах. Причем под угрозу могут попасть не только сами работники металлургических компаний, которых около 600 тысяч человек по всей стране, но и члены их семей, то есть почти два миллиона россиян.

– Сейчас пытаются показать, что есть сверхбогатые металлурги, и есть общество, которое недополучает денег, – полагает директор ассоциации «Руслом. Ком» Виктор Ковшевный. – Но это совершенно неправильная постановка вопроса, потому что именно металлурги улучшают многие города, а по ним нанесен удар. Ситуация в моногородах может резко ухудшиться.

По мнению Ковшевного, пятью месяцами новое финансовое бремя не ограничится. Эксперт уверен, что, как только возникнут проблемы или с российским товаром попрощаются на внешних рынках, вернуться обратно будет сложно. Проблемы с экспортом, которые могут возникнуть из-за увеличения пошлин, в итоге негативно отразятся на поступлениях в бюджет. Таким образом, повышение пошлины вместо дохода принесет убытки.

Дивиденды растут, акции падают

Уже сейчас аналитики прогнозируют, какими конкретно способами олигархи от металлургии будут выводить свои доходы из-под удара. Во-первых, новые пошлины вводятся не сразу, а только с 1 августа. По сути, металлургам дали больше месяца, чтобы подготовиться к введению нового оброка. В результате по итогам июля мы, очевидно, увидим рекордные экспортные поставки металла из России, поскольку сталевары будут создавать складские запасы за рубежом. Причем в самой России это приведет к еще большему дефициту и росту цен до 1 августа. Во-вторых, металлургам оставили лазейку. Пошлины вводят только при вывозе металла за пределы стран ЕАЭС. Можно с уверенностью предположить, что теперь Беларусь, Казахстан, Армения и Кыргызстан резко нарастят импорт из России. Металлопродукцию просто повезут через них в обход пошлин.

Между тем первыми на решение российского правительства ввести экспортные пошлины на черные и цветные металлы отреагировали не работники, а ценные бумаги компаний отрасли. Акции металлургических гигантов, как свидетельствуют данные Московской биржи, не просто упали, а обрушились в цене. Бумаги «Русала» в первые же часы после введения новых таможенных правил, подешевели на 6,8 процента; «Норникеля» – на 5,09 процента; НЛМК – на 4,18 процента; «Северстали» – на 3,76 процента; «Мечела» – на 4,19 процента; Магнитогорского металлургического комбината – на 3,93 процента. Для фондового рынка такие колебания в течение короткого времени – это очень сильно. На этом фоне индекс Мосбиржи потерял 0,85 процента, а индекс РТС – 0,4 процента.

Это тем более удивительно, что в прошлом году среди публичных компаний России вместе с предприятиями нефтегазового сектора именно металлургические корпорации стали лидерами по объему выплаченных дивидендов акционерам. Причем доля нефтегазовой промышленности в общем объеме вознаграждения акционерам снизилась с 51 до 33 процентов, а доля металлургических, наоборот, выросла до 33 процентов. Даже несмотря на это, из-за такой динамики котировок акций трое богатейших россиян потеряли более двух миллиардов долларов. Речь идет о владельце «Северстали» Алексее Мордашове, владельце «Норникеля» Владимире Потанине и владельце НЛМК Владимире Лисине.

Жалеть этих олигархов, вероятно, не стоит. Они ведь тоже никого не жалели, забираясь на первые строчки рейтинга мультимиллиардеров журнала «Forbes». Даже выплатив назначенный вице-премьером Андреем Белоусовым штраф, эти трое не обеднеют, поскольку платить, скорее всего, станут не из своих карманов. Очевидно, будет как в старом анекдоте: «Папа, водка подорожала! Теперь ты будешь меньше пить?» – «Нет, сынок, это ты будешь меньше есть!»

Если о чем-то в этой ситуации и следует пожалеть, так это об инвестиционном климате, о котором так любят говорить российские политики. Основной фактор, влияющий на приток инвестиций в страну, это предсказуемость государственного аппарата, и его готовность играть по заранее установленным законам. Только шулер меняет правила игры уже после того, как она началась. У нас же, как видим, правило одно: никаких твердых, универсальных и одинаковых для всех правил.

Дмитрий Чернов