Кто остался на трубе. Нефтяному рынку не хватает покупателей

Сегодня все наоборот. Нефти на мировом рынке в 2020 году было хоть отбавляй, но она в условиях локдаунов разной степени интенсивности в разных странах была мало кому нужна. Раньше экономические кризисы никогда не приводили ни к чему подобному. В результате в апреле прошлого года фьючерсы на нефть WTI даже торговались по отрицательным ценам, что для далекого от нефтяной биржи человека вообще было за гранью понимания и породило массу анекдотов. Что станет с рынком энергоносителей в 2021 году – вопрос открытый.

Сейчас большинство экспертов сходятся во мнении, что нефть ожидает постепенное восстановление спроса, но цены, скорее всего, останутся на низких уровнях. А российская нефтяная промышленность будет вынуждена работать в условиях сохранения ограничений на добычу и усиления конкуренции на внешних рынках.

Герои дна

Собственно, сделка ОПЕК+ стала главным событием прошлого года. Но союз начался со скандала. Альянс России и ОПЕК+ поддерживал цены на нефть с 2017 года, но соглашение истекало 1 апреля, а члены Организации стран-экспортеров нефти и другие нефтедобывающие государства, не входящие в картель, впервые не смогли договориться о регулировании добычи нефти. Это произошло из-за отказа России пойти на дополнительное снижение добычи, чтобы поддержать котировки в условиях эпидемии коронавируса. Саудовская Аравия хотела, чтобы добыча картеля сократилась на 1,5 миллиона баррелей в сутки, – это было бы крупнейшее ограничение с 2008 года.

Главным инициатором разрыва сделки стал глава «Роснефти» Игорь Сечин. Собственно, «Роснефть» последовательно выступала против сокращения добычи. Еще в декабре 2018 года Сечин в письме Владимиру Путину писал, что участники соглашения ОПЕК и присоединившихся к нему стран играют на руку нефтяникам США. Сделку по сокращению добычи нефти глава «Роснефти» назвал «угрозой развитию российской промышленности». В ходе прошлогодних переговоров с ОПЕК российский нефтяной король снова попытался убедить Владимира Путина в том, что соглашение с картелем вредит России, а сланцевых производителей можно разорить, если отпустить цены на нефть ниже 40 долларов за баррель.

– Если вы всегда уступаете партнерам, вы больше не партнеры. Это называется чем-то другим, – вторил своему боссу глава пресс-службы «Роснефти» Михаил Леонтьев. – С точки зрения интересов России, эта сделка с ОПЕК просто лишена смысла. Мы, уступая собственные рынки, убираем с них дешевую арабскую и российскую нефть, чтобы расчистить место для дорогой сланцевой американской. И обеспечить эффективность ее добычи. Давайте посмотрим, как американская добыча сланцев почувствует себя в этих условиях.

Уговаривать руководство «Роснефти» никто в ОПЕК не стал. Уже на следующий день после сечинского демарша нефтяные котировки обрушились на треть. Стоимость барреля WTI опустилась ниже 30 долларов, а курс американской валюты подскочил до 75 рублей. Причиной обвала стала ценовая война на нефтяном рынке, развязанная Саудовской Аравией против России после срыва переговоров ОПЕК+. И наша страна была вынуждена признать свое поражение.

В итоге по условиям соглашения, подписанного между странами ОПЕК+, добыча с 1 мая 2020 года была сокращена на 10 миллионов баррелей нефти в сутки, а на Россию и Саудовскую Аравию пришлись самые значительные ограничительные меры. Только это позволило стабилизировать спрос и цены на нефтяном рынке во второй половине прошлого года. Из-за кризиса в нефтегазовой отрасли и действующих ограничений объем добычи нефти и газового конденсата в России сократился на 9 процентов, до своего десятилетнего минимума.

Восстановление экономической активности к концу 2020 года и отмена некоторых ограничений привели к восстановлению спроса. Но динамика спроса на нефть к концу года оставалась очень неравномерной для разных стран и видов топлива. К примеру, спрос на нефть в Китае осенью находился выше уровней прошлого года, в то время как спрос в США в октябре был на 8,4 процента меньше показателей октября 2019 года. Для российских компаний это означало растущую привлекательность азиатских рынков и необходимость переориентации именно на них.

Нефтяные качели

Долго искусственно ограничивать добычу нефти невозможно. Арабские шейхи, испытывая растущую конкуренцию со стороны американской сланцевой нефти, не могут смириться с потерей рынка и снижением доходов. Так или иначе, ОПЕК+ пришлось возвращать нефть на рынок. Как показал прошлый год, соглашение ОПЕК+ оказалось не таким устойчивым, как многим думалось. Произошедший в марте конфликт между ключевыми участниками соглашения, хоть и был быстро преодолен, но во всей красе показал ограниченную договороспособность нефтяных экспортеров в условиях рыночных катаклизмов.

Скорее всего, в следующем году и в ближайшие несколько лет страны ОПЕК+ смогут договариваться об ограничениях на добычу для поддержания цен на рынке. Однако если тенденции к декарбонизации (то есть к сокращению объема выбросов углеродного следа в атмосферу при производстве продукции) в развитых странах будут усиливаться, сделать это будет все труднее. Саудовская Аравия и другие страны Персидского залива с большими запасами нефти и низкой себестоимостью добычи могут перейти к стратегии увеличения добычи с целью ускоренной монетизации своих нефтяных ресурсов. Это может привести к долгосрочному снижению нефтяных цен.

Недавно Объединенные Арабские Эмираты и Иран уже дали понять, что недовольны договоренностями и готовы выйти из соглашения. Его устойчивость будет зависеть от динамики мирового потребления нефти. При росте спроса традиционные экспортеры нефти из ОПЕК+ будут в большей степени готовы отказаться от доли рынка в пользу высоких цен на нефть. Однако при установившемся тренде на снижение потребления стратегия ограничений уже не выглядит эффективной.

По текущим оценкам Международного энергетического агентства, в этом году скорость восстановления спроса будет зависеть в первую очередь от успешности борьбы с пандемией. В этом смысле оптимизм внушает массовая и эффективная вакцинация в развитых странах (но, увы, не в России). По крайней мере, реакция финансовых рынков на сообщения об увеличении числа привитых граждан в США, Евросоюзе и Великобритании именно такова.

Мировые фондовые индексы начали бурно расти на новостях об эффективности разработанных вакцин. Следом вверх может пойти и спрос на углеводороды. Впрочем, даже в нынешних условиях вероятность того, что цены на нефть удастся устойчиво удержать на отметке выше 50 долларов за баррель, эксперты оценивают как фифти-фифти.

Стоимость нефти будут сдерживать ряд факторов. Отчасти речь идет о все еще высоком уровне накопленных запасов, риске локдаунов, а также растущей добыче в Ливии и – потенциально – в Иране. В случае если вакцины от коронавируса все-таки сформируют устойчивый коллективный иммунитет, это может привести к сохранению цен на нефть даже на уровне выше 55 долларов за баррель к концу года. Поддержать цены смогут действия ОПЕК+ и решение альянса наращивать добычу более медленными темпами, а также восстановление глобальной экономики и спроса на нефть.

Все это – долгосрочные прогнозы. Они исходят из того, что нынешнее повышение цен на нефть до 75 долларов и выше за баррель – кратковременное явление. Факторами сегодняшнего роста цен на черное золото называют увеличение спроса со стороны Китая, слегка оскудевшие запасы нефтехранилищ, снижение числа заражений COVID-19 и активную вакцинацию. Не будем забывать и о том, что Саудовская Аравия с начала года взяла дополнительные обязательства по сокращению добычи на миллион баррелей в сутки, то есть арабы дополнительно убрали примерно один процент мирового предложения нефти, что тоже повлияло на скачок цен.

При этом мировая экономика далека от уровня января 2020 года, и нет перспектив ее столь скорого восстановления. Некоторые инвесторы считают, что рынок еще не готов к началу нового экономического цикла и основная причина нынешнего повышения – страх перед инфляцией, которую вызовут беспрецедентные фискальные и монетарные действия государств. То есть, проще говоря, напечатанные деньги. Инвестиционные фонды пытаются защититься от инфляции, скупая нефть и металлы.

Цены на нефть также во многом зависят от уровня себестоимости добычи сланцевой нефти. Как только цена поднимается, например, до уровня сегодняшних данных, добыча сланцевой нефти становится рентабельной, увеличивается ее предложение на рынке, после чего цена барреля снижается. В Канаде себестоимость добычи сланцевой нефти составляет 60 долларов, в США – около 45 долларов. Поэтому не следует строить иллюзий о том, что цена на нефть пробьет отметку в 80 долларов за баррель или хотя бы сохранится на уровне 70-75 долларов.

– Оснований говорить о резком росте цены нет, – полагает президент Союза нефтегазопромышленников России Геннадий Шмаль. – Эти качели будут качаться до тех пор, пока экономика в полной мере не встанет на ноги и уровень потребления не вернется к прежнему. Причем уровень цен на нефть в 60 долларов весьма далек от комфортного показателя для России. Комфортная цена была бы 80 долларов за баррель, но я полагаю, что ее мы, увы, не увидим.

Все это означает, что российская нефтяная промышленность будет вынуждена работать в условиях сохранения ограничений на добычу и усиления конкуренции на внешних рынках. Можно ожидать, что по итогам 2021 года российская нефтедобыча вырастет на 2-3 процента, однако вернуться на уровень 2019 года станет возможным лишь как минимум через пару лет.

По отработанной схеме

В России, где добыча углеводородов остается основным источником пополнения казны, перспективы нефтяной отрасли никак не могут оставаться без внимания и регулирования государства. Нефть, по сути, – это сегодня самый главный национальный проект, и правительство хочет знать, на что можно будет рассчитывать хотя бы в ближайшие десятилетия. Для этого в стране разработан проект документа под названием «Генеральная схема развития нефтяной отрасли на период до 2035 года». Его основная мысль заключается в том, что прирост запасов нефти в РФ в ближайшие 15 лет будет превышать объем ежегодной добычи в 1,2 раза.

«Для поддержания устойчивого уровня добычи нефти в перспективе до 2035 года требуется в период 2021-2035 годов прирастить запасы нефти в объеме не менее 10,4 миллиарда тонн, – говорится в проекте схемы. – Среднегодовой прирост запасов в перспективе до 2035 года должен превышать годовой уровень добычи нефти в среднем в 1,2 раза».

Согласно данным проекта генеральной схемы, основными районами прироста запасов нефти останутся Западносибирская, Лено-Тунгусская, Прикаспийская, ТиманоПечорская и Волго-Уральская нефтегазоносные провинции. При этом все большая доля прироста запасов связывается с освоением месторождений на континентальном шельфе. Авторы документа убеждены, что низкая изученность ресурсов арктического шельфа РФ обуславливает наибольшую вероятность открытия в дальнейшем именно здесь крупных и уникальных месторождений нефти. Во всех сценариях прогнозируется падение объема добычи нефти после прохождения ее пика в 2027-2029 годах.

При этом в сценариях, представленных в проекте, не учитываются ограничения в рамках сделки ОПЕК+. В случае сохранения искусственных ограничений добычи нефти после апреля 2022 года достижение пика добычи нефти в России во всех вариантах может быть сдвинуто по времени вперед по сравнению с прогнозным уровнем. При этом добыча в период действия указанных ограничений окажется ниже показателей рассматриваемых сценариев, отмечают авторы документа.

Ранее Россия завершила инвентаризацию месторождений нефти в стране. «Результаты показали, что в зависимости от используемого макроэкономического сценария рентабельными являются лишь от 36 до 64 процентов от общей величины технологически извлекаемых запасов месторождений, попавших в периметр инвентаризации, – говорится в проекте документа. – В силу особенностей методологии прогнозирования в прогнозных сценариях также не учитывается искусственное сокращение добычи нефти в 2021-2022 годах, связанное с выполнением обязательств России в рамках ее участия в соглашении ОПЕК+. Согласно предварительным оценкам, с учетом указанного ограничения, добыча нефти (без газового конденсата) может составить в текущем году 478 миллионов тонн в год».

Кроме того, в проекте схемы содержится прогноз по мировому потреблению нефти. «Изменения, происходящие в секторе автомобильного транспорта, направленные на рост или сокращение спроса на жидкие углеводороды, являются критичными для нефтяного рынка в целом. Таким образом, именно изменение потребления нефтепродуктов в сегменте автомобильного транспорта внесет основной вклад в замедление темпов роста мирового потребления нефти и может привести к достижению мирового пика спроса на нефть уже в ближайшие 10-15 лет», – говорится в плане.

В документе также утверждается, что нефтяной отрасли России необходимо готовиться к переходу мирового рынка нефти в состояние долгосрочной стагнации или снижения спроса. Это будет способствовать как усилению международной конкуренции за рынки сбыта, так и снижению инвестиционной привлекательности нефтяной промышленности. Для нефтяной отрасли России рассматриваемый риск означает угрозу сокращения добычи и экспорта нефти. Наиболее вероятно, что Россия сократит добычу нефти примерно в той же пропорции, что и другие участники рынка. Для сравнения, в 2020 году сокращение добычи нефти в России и в Саудовской Аравии (в рамках соглашения ОПЕК+) оказалось как примерно равным между собой, так и близким к сокращению добычи в США, которые взяли на себя лишь небольшие добровольные обязательства. При этом сокращение экспорта нефти может быть сильнее сокращения добычи.

Газовая атака

Ситуация на рынке газа довольно сильно отличается от той, что наблюдается на рынке нефти. В отличие от нефтяных цен, которые начали рост уже в апреле, восстановление цен на газовом рынке началось лишь осенью. В мае-июне европейские цены на газ были ниже внутрироссийских, что делало экспорт убыточным, учитывая затраты на транспортировку и экспортную пошлину. Тем не менее на фоне восстановления экономической активности в ЕС, начала отопительного сезона и сокращения поставок американского сжиженного природного газа (СПГ) европейские цены выросли в ноябре до 150- 160 долларов за кубометр.

Ожидается, что поставки российского газа в Европу снизятся в этом году примерно на 10 процентов, в основном изза сильного провала в первой половине года. Основная его причина была в том, что российский трубопроводный газ в среднем был дороже других альтернатив и европейские импортеры пытались снизить объемы закупок именно российского газа. Во второй половине года ситуация более или менее стабилизировалась.

На сегодня ЕС потребляет 600 миллиардов кубометров газа в год для бытовых и хозяйственных нужд населения, включая промышленность и электрогенерирующие и теплогенерирующие мощности (с тенденцией к росту, хотя пандемия и замедлила этот рост). Доля «Газпрома» в этой цифре составляет всего треть, пробив в рекордном 2018 году отметку в 200 миллиардов кубометров, но затем из-за теплой зимы и ковида упав до 175 миллиардов. Остальные две трети потребностей Европы в природном газе замещают другие страны. Среди них доминируют поставщики не трубопроводного, а сжиженного газа, самыми крупными из которых являются Катар, Алжир и Нигерия. В свою очередь, трубный газ поставляет Норвегия, но ее доля сокращается по мере выработки месторождений в Северном море, которые эксплуатируются с 50-х годов прошлого столетия.

Достаточно неожиданно, что поставки российского СПГ практически не пострадали в прошлом году и, скорее всего, окажутся по итогам года в плюсе. Гибкость поставок и более адаптивные ценовые параметры позволили СПГ быть более устойчивым к внешним шокам, чем поставки трубопроводного газа. Тем не менее в следующем году «Газпром» сможет отчасти восстановить свои позиции на европейском рынке и нарастить экспорт. Основной конкурент, американский СПГ, столкнулся с ростом внутренних цен на газ. Это делает при прочих равных поставки СПГ из США в Европу менее конкурентоспособными. Однако этот же фактор и ограничивает какие-либо возможности для существенного роста цен.

Все большее влияние на динамику российского экспорта нефти и газа будет оказывать и принятие странами-импортерами дополнительных ограничений, включая трансграничное углеродное регулирование в странах Евросоюза. Введение углеродного налога на поставки нефти и газа из России в Европу приведет к потерям для российских компаний в размере до 2,5 миллиарда евро ежегодно. В наибольшей степени новое регулирование может повлиять на «Газпром» из-за высоких удельных выбросов в секторе транспортировки природного газа и «Роснефть» как крупнейшего российского поставщика нефти и нефтепродуктов в страны ЕС. Углеродный налог не будет введен в следующем году, однако это уже перспектива ближайших лет. А значит, российским газовикам предстоит искать решение данной проблемы.

Дмитрий Чернов